Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - стр. 124
– Видите, Иоланта Николаевна, какие у нас тут страсти бушуют? Контрпропаганда лупит из всех калибров. Чую, скоро всех нас до кучи обвинят в отравлении окрестных колодцев, распылении спор моровой язвы и в пожирании христианских младенцев.
– Да уж, дело поставлено на широкую ногу, – поддакнула Ольга, силясь вспомнить, откуда ей известно это словосочетание: «Оредежские зори?» («Ах да, ну конечно!»)
– Анна Бернгардовна, у нас по плану после обеда, кажется, камеральные работы намечены?
– Именно. Так что, пока студенты будут обрабатывать результаты исследований и вычерчивать планшет, вы вполне можете заняться своими делами.
– А нельзя ли в таком разе отпустить Ксению Синюгину с занятий на часик пораньше? Хочу попросить её отвезти меня в Сиверский… По личному делу…
Ленинградская обл.,
пос. Сиверская,
7 июля 2009 года,
вторник, 18:25
Редакция газеты «Оредежские зори» располагалась по соседству со зданием администрации муниципального образования, наглядно демонстрируя тем самым тезис об интимной близости органа исполнительного с органом печатным.
– Ксюша, где-нибудь здесь остановись… Ага… Спасибо. Ну, думаю, что за полчасика управлюсь.
– А мы с Мишкой пока по магазинам прошвырнемся. Вот только, боюсь, полчаса для местного шопинга – это запредельно много. Ладно, сейчас у нас 18:25. Короче, в 19:00 встречаемся здесь, возле машины.
– Иоланта Николаевна, вам там случайно помощь не требуется? Или грубая мужская сила? – галантно предложил свои услуги Супонин.
– Да нет, Миша. Думаю, сама справлюсь.
– Если что, свистите. Мы тут по близости будем.
– Договорились, – улыбнулась Ольга. – Вот только я свистеть не умею…
Все трое вылезли из серебристого «пыжика», подаренного Ксении папой на двадцатилетие, и разошлись в разные стороны: ребята двинули в поселковый универмаг, а Прилепина поднялась на крылечко двухэтажного, чуть скособоченного домика и, толкнув скрипучую дверь, вошла в помещение редакции.
Темный, абсолютно пустынный коридор. Сырые, грубо отштукатуренные стены. Шибающий в нос устойчивый запах плесени… Во внутренних редакционных интерьерах довлел стиль «провинциальное убожество», красноречиво свидетельствующий о том, что о коммерческой успешности газеты «Оредежские зори» говорить не приходится. Ольга постучалась в последнюю по коридору дверь, на которой кривенько красовалась табличка «Гл. редактор», и, не дожидаясь приглашения, зашла.
Константин Павлович Гронский, в затрапезном растянутом-перетянутом свитере и выцветших джинсах, сидел за своим рабочим захламленным бумагой столом и задумчиво пускал колечки в потолок. В минималистически обставленном кабинете привлекали внимание лишь две вещи – огромное, во всю стену окно, выходящее на площадь, и примитивистская картина неизвестного художника, изображающая глухарей на токовище. Притом что в уважающих себя солидных редакциях на этом месте неизменно помещается портрет Президента. На крайний случай – Премьера. В идеале – обоих.