Гоби – маленькая собака с очень большим сердцем - стр. 22
По словам окружающих, я был крупным, и это более чем правильное описание. Я весил почти 110 килограммов, больше, чем когда-либо в жизни. Я не занимался спортом, то бросал, то снова начинал курить, и продавил диван, постоянно лежа на нем перед телевизором, просматривая спортивные передачи. Мне было двадцать шесть, и я обжирался до смерти.
Перемены начались, когда у Лусии появились новые друзья, которые увлекались бегом и фитнесом. Она тоже начала следить за здоровьем и стала худеть. Она говорила, что хочет хорошо смотреться в купальнике, а я – как любой парень из тех мест, где я вырос, – твердил ей, что это смешно.
Но она не верила мне. Я знал, что она – крепкий орешек, и, поставив себе цель, будет идти до конца.
Лусия быстро освоила бег и поняла, что проходит пятикилометровую дистанцию все быстрее и быстрее.
«Ты в такой плохой форме, такой слабый, Бубба, – говорила она, обращаясь по имени, которое уже начинало меня раздражать. – Я сделаю тебя».
В это время я лежал на диване и смотрел крикет. «Не говори ерунду. Я легко обойду тебя. Ты только шесть недель занимаешься этим».
В моем понимании, я все еще оставался спортсменом. Я был все тем же ребенком, который мог весь день играть в крикет или носиться с друзьями. Кроме того, у меня было то, чего не было у Лусии, – безграничное стремление к первенству. В подростковом возрасте я столько раз участвовал в соревнованиях и выиграл столько матчей, что был уверен, что смогу победить ее, какой бы вызов она ни бросила мне.
Я нашел какие-то шорты и теннисные туфли, переступил через Кертли, спящего на верхней ступеньке, и присоединился к Лусии на улице.
«Бубба, ты уверен, что ты готов?»
Я недоверчиво фыркнул: «Шутишь? У тебя нет шансов на победу».
«Ну, тогда ладно. Побежали».
Мы шли вровень. Первые пятнадцать метров. После этого Лусия начала вырываться вперед. Мой мозг требовал, чтобы я догнал ее, но это было невозможно. У меня не было ресурсов для этого. Все больше отставая, я был похож на старый паровой каток, внутри которого погас огонь.
Преодолев еще тридцать метров, я совсем остановился. Впереди был небольшой поворот, затем дорога начинала подниматься вверх. Я очень тяжело переживал поражение.
Я стоял, согнувшись, уперев руки в колени, хрипел, кашлял и ловил ртом воздух. Я поднял глаза, чтобы увидеть, где Лусия. Она оглянулась на мгновение, а затем побежала дальше вверх по склону холма.
Я был в ярости. Как получилось, что я проиграл? Я развернулся и пошел назад к дому. С каждым шагом к злости добавлялось другое чувство. Паника.
Чем здоровее она становилась и чем больше ей удавалось похудеть, тем большим был риск, что я ее потеряю. В тот день, когда мы бежали, я знал, что она не остановится, что это был не просто период в жизни или недолгое увлечение. Она была целеустремленным человеком, и я знал, что она будет продолжать бегать, пока ей это будет приносить удовольствие. И, добившись успехов, зачем она будет оставаться с таким жирным увальнем, как я?