Гнев смотрящего - стр. 44
Абрамов бросил второму бандиту наручники. Звякнув, они упали на ковер у того перед самым носом.
– Давай, успокой своего друга и заверни ему клешни за спину, – продолжал распоряжаться майор. – Теперь защелкни наручники… Так, молодец, теперь ложись как лежал и тоже лапы за спину…
Абрамов застегнул наручники на запястьях последнего из четырех пленников, выпрямился и перевел дух.
– Эй, пацаны, кто там пришел? – послышался чей-то голос из соседней комнаты, видимо, один из дачных сидельцев, услышав шум в соседней комнате, решил посмотреть, в чем дело.
– Ох, как же вы меня достали, – произнес бывший майор и, кинувшись к двери, выглянул в коридор.
Он успел увидеть, как Лебедев внезапно отпрянул в сторону от закрытой двери. Дверь распахнулась, Лебедев в ту же секунду нанес мощный удар ногой кому-то невидимому, стоявшему в дверном проеме, и ворвался в комнату.
– Руки вверх, уроды! – донесся его крик. – Всех завалю!
Получив страшный удар в грудь, стоявший у порога боец отлетел на середину комнаты и скорчился на полу. Майор, держа в вытянутой руке такой же «ПСМ» с глушителем, как у Абрамова, обводил помещение напряженным взглядом. Он насчитал шестерых. Они сидели в креслах и на диване. Седьмого, пострадавшего, можно было пока не принимать в расчет. При таком невыгодном соотношении сил всякую попытку сопротивления следовало подавлять на корню. А потому, когда бритоголовый неудачно пошевелил рукой, Лебедев, не раздумывая ни секунды, сделал два выстрела. Парень, как ошпаренный, вскрикнув, отдернул простреленную руку от своей куртки.
– Все на пол, руки за голову! – грозно скомандовал Лебедев.
Абрамов негромко от входа сказал напарнику:
– Ваня, спокойно, я рядом.
И Лебедев сделал шаг вперед, освобождая товарищу сектор обстрела. Сидевший на диване огромный детина, успевший уже основательно нагрузиться с утра, наконец осознал, что всех его корешей пытаются уложить мордой в пол всего-навсего двое хмырей пенсионного возраста, в дешевых мятых костюмчиках и нелепых шляпах. Глаза детины налились кровью, и он, разинув пасть, зарычал как дикий зверь:
– Ах ты, сука! Да я ж тебя сейчас на куски порву.
– Сидеть! – предостерегающе крикнул Лебедев, но здоровяк, поймав кураж, не обратил внимания на серьезность команды и попытался выпрямиться во весь свой исполинский рост. До Лебедева докатилась волна алкогольных паров, вырывавшаяся из разинутой пасти верзилы.
– Еще один герой попался, – проворчал себе под нос Лебедев, нажимая на курок.
Боец отшатнулся, схватился за плечо, потерял равновесие и с размаху плюхнулся обратно на диван. Через мгновение сквозь пальцы его левой руки, которой он зажимал рану, засочилась кровь. Он хотел было еще раз вскочить и броситься на врага, но неожиданно обнаружил, что больше не владеет своей правой рукой. Ярость мгновенно сменилась страхом, и он, забыв о происходящем в комнате, начал лихорадочно ощупывать свою руку, а на его глазах выступили неподдельные слезы.