Гнев и Голод - стр. 40
Ряды драгун трещали по швам, вниз по камням стекали потоки чёрной и красной крови, смешиваясь и образуя лужи, на которых орки постоянно поскальзывались. В воздухе висела постоянная мелькающая туча искр, железной стружки и порохового дыма.
Уже через два часа первые ряды были смяты, отступления никакого не предвиделось, ибо некому было отступать. Лишь отдельные ободранные с ног до головы люди спасались бегством, теряя пробитые шлемы и расколотые кирасы. Орки прорвали фланги, заблокировал пути отхода между кольями и вырезали всех, до кого могли дотянуться. Крики и булькающие хрипы заглушались лязгом стали и восторженным звериным рёвом.
Никто не хотел такой судьбы. Есть много вещей хуже, чем смерть, но ни у кого здесь не было причин знать о них. И растерзанные, растоптанные, умирающие люди постараются это подтвердить, когда кровь перестанет хлестать у них из горла.
Однако немало орков осталось навечно лежать на подступах к стенам вперемешку с порванными телами людей. Бунтари и головорезы на этот раз постарались хорошо, оркам пришлось остановиться и прийти в себя прежде, чем на приступ пошла вторая волна.
Свежие ряды бросились в атаку, стрелы защитников вновь пронзают ясное солнечное небо. Вот уже эльфы один за другим забывают про луки и достают клинки, встречая орков широким размахом лезвия от плеча, как это они обычно делают. А мощные тела движутся вперёд, ломая кости, рассудок и жизни.
На баррикадах нет больше надменных улыбок. Теперь хрупкие черепа, обтянутые бледной кожей, трещат под подошвами крепких сандалий. Однако бой всё идёт, не внемля их стонам и мольбам.
Вальдман уже давно обернулся, его тело выросло вдвое, он отрастил себе клыки, когти, косматую шерсть и медвежью морду. Он думал о том, что осторожность сегодня не в чести: если хоть кто-нибудь из защитников останется в живых, кому и что они смогут рассказать про это день? Другой вопрос, смогут ли они пересилить стук зубов, чтобы начать разговаривать?
Грод отступил назад, прихватив с собой вещи Вальдмана. Оказавшись на возвышении, он принялся запускать одну пилу за другой в наступающие на него ряды. Гоблин была в ярости, от бешенства и страха, он издавал какой-то странный сдавленный хриплый вой. Кровавые брызги от слетающих орочьих голов разлетались повсюду, спусковая цепь арбалета раскалилась до красна и была готова лопнуть.
Но эльфы гибли, гибли и оставшиеся с ними люди, кого смерть не успела достать на передовой. Через три часа непрекращающейся резни фланги дрогнули и начали отходить, увлекая за собой центр. Потихоньку, медленно, но защитников выдавливали к стенам.