Гнев и Голод - стр. 3

А до холмов-то теперь было рукой подать…

***

Это было давно, ещё тогда, когда на горы начал опускаться первый настоящий снег. По тропке, маленькой змейкой протянувшейся через толщу векового камня, шагал человек. Он вёл под уздцы упирающегося коня, который устал, оголодал и к тому же до ужаса боялся высоты. Человек периодически прикрикивал на животное, но старался его не переутомлять: впереди обоих ждала длинная дорога.

От человека веяло проделанным им долгим путём, многослойной дорожной пылью и безусловным спокойствием, его ноги передвигались привычно, неспешно и в чём-то даже машинально, как механизмы. От ветра человека скрывал длинный плащ, от скуки – бутылка горячительного. Хотя к ней он ещё не разу не притронулся от самого города, всё оставлял на потом.

На очередном повороте мужчина наконец увидел свою цель – небольшой замок, укрывшийся за вершинами крутых скал и почти не поднимающийся над уровнем местности. С него очень хорошо виднелась вся тропа, и, надо полагать, неплохо простреливалась, других же подходов к воротам просто не существовало. Очень удобно для обороны, последний раз, когда путник здесь был, тут стоял лишь небольшой форт, в котором могли укрыться и спокойно переночевать, скажем, разведчики.

«Надо же, как он сильно вырос с тех пор».

Но, несмотря на то, что замок всё это время не скрывался от его взора, добраться до него путник смог только тогда, когда уже начало смеркаться. Его ждали: перед распахнутыми воротами стояли два стражника и слуга, очень серьёзного вида. С огромным косым шрамом через всё лицо и стальными глазами он никак не походил на конюха, и, тем не менее, именно он принял поводья лошади. От чего-то та сразу успокоилась и практически замерла, словно её только что заглотил невидимый удав.

Путника сразу с дороги проводили на кухню и усадили за стол. Перед ним появилась огромная плошка, практически, таз, в котором дымилась и дышала паром гороховая каша с мясом, а рядом приземлилась массивная краюха свежего хлеба. За тем человека оставили наедине с собой.

Пока гонец ел, вокруг него также не появлялось ни единой души, ни одного живого существа. Даже повара и работники не проходили рядом по своим делам. Путнику очень хотелось поговорить, хотя бы услышать какую-никакую простую речь, которая отличалась бы от завываний ветра или лошадиного ржания, однако ничего такого даже близко не было. А желание было огромным, так бывает после очень далёкого и долгого пути…

Наедине с кашей ему было как-то не по себе, как будто замок сразу после его прихода стал необитаемым.