Гнев Цезаря - стр. 49
Приглашая парнишку в кабину своей крытой «аварийки», механик обычно выезжал за город, где не только обучал его «автоделу», но и работе на рации, приемам рукопашного боя, обращению с оружием, то есть постепенно Доланд-Безроднов совершенствовал все те основы, которые получил в разведшколе.
Когда же осенью сорок третьего стало ясно, что через месяц-другой русские уже будут в Степногорске, инструктор, прежде чем исчезнуть из города, помог Савельевой и повзрослевшему Николаю Безроднову создать небольшую партийно-комсомольскую – фиктивную, естественно, – подпольную организацию. Причем всем им очень повезло, что в нее оказалась вовлеченной супружеская пара старых, еще ленинской закалки, местных большевиков Половцевых, лишь «по чистой случайности» не расстрелянных в годы оккупации. Именно у них и скрывались от ареста перешедшие на «нелегальное» положение руководители организации вплоть до прихода Красной армии.
Когда же красноармейцы все-таки вошли в город, то на стол местному руководителю Смерша сразу же легли недавно расклеенные по всему городу и окрестным селам листовки с обещанием щедрого вознаграждения за головы «красных бандитов» Савельевой и Безроднова. Причем эти двое старых проверенных большевиков как раз и стали главными свидетелями активной деятельности руководителя молодежного подполья Николая Безроднова и молодого коммуниста-педагога Людмилы Савельевой. Это их рекомендация да еще сохраненное агентом Грешницей личное «дело» помогли Безроднову после сдачи экстерном экзаменов за десятый класс поступить по направлению военкомата в военно-морское училище береговой обороны.
Правда, Степанида Половцева была крайне возмущена тем, что однажды, еще «в подполье», застала Людмилу и рослого, но тогда все еще несовершеннолетнего Николая в объятиях друг друга. И даже хотела «поставить вопрос о ее моральном облике» перед возрождающейся парторганизацией отдела образования горисполкома. Но Людмила жестко напомнила пуританке Половцевой, что из местной тюрьмы, где они с мужем почти месяц провели в качестве заложников, их выпустили только после того, как ее супруг подписал бумагу о сотрудничестве с гестапо. А ведь пришедшая в ужас коммунистка считала, что никто в городе об этом факте не знает.
Впрочем, даже страх перед провалом не помешал старой большевичке вновь, как и в день разоблачения, прочитать молодому педагогу Людмиле нотацию о том, как это безнравственно – соблазнять несовершеннолетнего. И была возмущена, что во время воспитательной беседы Людмила как-то загадочно ухмылялась. Если бы Савельева могла быть откровенной с ней, то призналась бы, что впервые она соблазнила этого парнишку еще во время учебы в разведшколе под Кёнигсбергом. И тогда же впервые попалась. За что и получила агентурный псевдоним Грешница, а в наказание вынуждена была стать любовницей начальника школы.