Гнев Бога - стр. 9
Когда, наконец, она взошла на корабль, и тот, осторожно всплёскивая двумя рядами вёсел, медленно двинулся вниз по течению реки в составе большого речного флота, Тиберий прощально поднял вверх руки. И так стоял до тех пор, пока корабли не скрылись за речным поворотом. А потом, закрывая концом тоги лицо, залитое слезами, качаясь, как пьяный, Тиберий вернулся в город.
Глава четвёртая
Август неторопливо шёл по длинному пустынному коридору в сторону зала, где обедали его друзья. Теперь после разговора с Тиберием, когда он, по сути, обрёк своего сына Постума на смерть, Август чувствовал стеснение в груди. И всё более и более сомневался в правильности своего решения. Лучшие поступки Агриппы, его смех, уважение к нему, принцепсу, мгновенно вспоминались Августу. И он, ещё утром уверенный в том, что только смерть развратного сына могла предотвратить новую гражданскую войну, сейчас, мысленно увидев его мёртвым, залитым кровью, вскрикнул и остановился, глядя в пол. И не сразу заметил двух сенаторов – Мецената и Гортензия – которые появились у него на пути. При виде их, Август непроизвольно обернулся назад, но коридор был пустынный. И Августа на короткое мгновенье охватил страх. Он вспомнил, как был убит его великий отец Гай Юлий Цезарь.
Вперёд выступил надушенный и напомаженный Меценат, поднял вверх руку.
– Цезарь, прости нас.
– За что я должен простить своих лучших друзей? – сдавленным голосом ответил Август.
– Мы слышали то, о чём ты говорил с Тиберием.
– Вот как! Значит, вы мои самые верные друзья, стояли за дверью?
Он вспомнил, что в списке тех, кто ездил к Агриппе Постуму был и Гортензий. А теперь выходило, что и Меценат с ним заодно. Август, в ярости потрясая кулаками, двинулся на сенаторов
– Да как вы посмели? Вы! Кому я всегда верил больше, чем себе!
Меценат, глянув на Гортензия, пожал плечами и с лицом, полным непонимания: как он оказался здесь?…с гордо поднятой головой отошёл к окну и с интересом стал рассматривать город.
– Останови свой гнев, Цезарь, – раздражённым голосом сказал Гортензий. – Разве опасен тот, кто признаётся в своих поступках?
– Я знаю: ты был на острове у Постума
– Да, и я отметил, что твой сын изменился к лучшему. И рассуждает, как здравый человек.
Август затих и опустил руки.
–Что же вы хотите от меня?
– Чтобы ты, Цезарь, не отдавал нас в руки чудовищу!– крикнул Гортензий.
Меценат оторвался от созерцания города, быстро подошёл к принцепсу, взял его под руку и, словно прогуливаясь, зашагал с ним в сторону зала, добродушно говоря:
– Друг мой, насколько я помню, ты вот уже неделю как пишешь в бане трагедию об Аяксе. Как поживает твой Герой?