Глубокоуважаемый микроб (сборник) - стр. 20
– Ты подумал о жилищной проблеме? – спросил он Удалова.
– Трудно решить, – сказал Удалов. – Надо ознакомиться с начинанием на месте. Может, эти дома для нас, земных жителей, совершенно не годятся. Неизвестно, как они проблемы канализации и водопровода решают, как с отоплением и освещением. Не могу я воспоминаниями разбрасываться.
Кузнечик задумался.
– Ты прав, – согласился он наконец. – Сапур недалеко. Завтра за полдня управимся. Только учти, стоимость поездки я включу в общий счет. Забота о тебе недешево обходится. Просто не представляю, почему я тебя так люблю. Может, в самом деле в тебе недостатков много?
– Может быть, – сказал Удалов.
– Тогда я за тобой в шесть утра зайду, – предупредил кузнечик.
И ускакал.
Теперь уже не было смысла искать председателя. Все равно рыбалка пропала. Не везло Удалову с рыбалкой. «Ну, ничего, – подумал он, – зато произведу переворот в строительной технике».
Он решил пойти погулять по городу, благо выдался хороший теплый вечер. У выхода из гостиницы его окликнули. Это была милая уборщица, мать удаловской возлюбленной.
– Корнелий Иванович, вам телеграмма с Земли. Только что получили.
– Спасибо. – Удалов развернул телеграмму.
Он думал, что телеграмма от Ксении, но предчувствие его обмануло. Телеграмма оказалась от Коли Белосельского.
«Поздравляю открытием съезда, – звучала телеграмма. – Надеюсь, что не посрамишь чести нашей планеты. Семья здорова. Желаю успеха. Николай».
Сердце Удалова преисполнилось благодарности к другу детства, который раздобыл его адрес и поздравил. Удалов решил тут же ответить и потому спросил уборщицу:
– Телеграф далеко?
– Он закрыт уже, – ответила уборщица. – Завтра откроется.
– Как жаль, – сказал Удалов. – Спасибо, что меня отыскали.
– Для меня это не труд, а удовольствие, – сказала уборщица. – Хоть вы меня и обидели подозрениями в адрес моей дочери, но все-таки вы мой земляк и приятный человек. А сегодня так хорошо выступали, я вас по телевизору смотрела!
Уборщица была еще не старой, миловидной женщиной, и если бы не всегдашняя печаль и готовность к слезам, она была бы похожа на свою прекрасную дочь.
– Я не хотел вас обидеть, – сказал Удалов. – И тем более обидеть вашу дочь.
Разговаривая так, они пошли по ярко освещенной праздничной улице, через которую уже висели транспаранты: «Середина непобедима!». Некоторые из прохожих узнавали Удалова, кланялись ему или жали руку. Настроение у Корнелия было приподнятое, он вежливо и дружелюбно разговаривал с уборщицей из Атлантиды, хотя о красавице Тулии они не упоминали. Так они дошли до какого-то ресторана. Удалов пригласил было уборщицу поужинать, но уборщица возразила, что в ресторане дорого, и этим напомнила Удалову о его стесненном финансовом положении. В чем Удалов и признался ей со смущенной улыбкой, которая очень красила его простодушное курносое лицо.