Глубокое синее небо - стр. 27

Другое дело на речке. Летом вода там была почти всегда тёплая, прозрачная, берега светлые и зелёные. Чаще всего мы ходили на Медвежий пляж, но вообще у посёлка было несколько пляжей, в равной степени привлекательных. Был ещё Собачий и Золотой. Не знаю, почему они так назывались, видимо, были какие-то веские причины. В тот день мы решили пойти на Собачий.

Путь на пляж лежал лесом, через Паучью тропу. Как всегда в таких случаях я пустил Эолу вперёд, потому что она не боялась пауков.

Паучья тропа была особым местом, подобных которому я нигде больше не видел. Сейчас, вспоминая её, я думаю, что она волшебная. Но в то время я, конечно, не видел в ней ничего чудесного. Тропу покрывал неглубокий мох и пересекали корни, по обочинам росли чахлые сосны в лишайнике. И повсюду рядом с тропой тянулись паучьи нити. Можно было подумать, что здешние пауки охотятся не на мух и прочих насекомых, а на людей и крупных зверей (иначе зачем сети тянуть обязательно через тропу?)

– Ой, гляди, какой пушистый?! – издевалась Эола. – Хочешь погладить?

Я не хотел и торопился дальше. Но вообще, должен признаться: несмотря на пауков, я очень любил это место.

Мы вышли к оврагу, и сосново-еловый лес сменился берёзовым, мох травой, а сумерки ярким светом. Мы решили ускориться и весело побежали вниз, к реке, которую видно было уже отсюда. Она блестела между деревьев, и я заметил в просветах медленно проплывающих лебедей.

– Ого, – закричал я, – там сегодня лебеди! Мы будем купаться с лебедями!

– Как думаешь, это те же самые? – в восторге закричала она в ответ.

Я не успел ничего сказать ей по этому поводу, потому что на полном ходу врезался в человека, который внезапно вышел из-за толстой берёзы. Я отпрянул, но он схватил меня за плечо длинными сильными пальцами. Это был тот самый Другой, которого я видел в дядиной лавке. Его волосатая рука походила на паука, но я не мог стряхнуть её, так крепко она в меня вцепилась. И снова был этот неприятный взгляд и нерадостная улыбка. Зачем, ну зачем вообще улыбаться, – промелькнуло в моей голове, – если тебе не весело?

– Отпусти его, урод! – Эола подняла шишку и бросила ему в лицо.

Он побелел от злости и двинулся к ней, не выпуская моё плечо.

– Беги, беги отсюда, позови дядю! – я оттолкнул её рукой.

По моему тону она поняла, что сейчас не нужно спорить, и что было сил рванула обратно, к Паучьей тропе. Другой не стал бежать за ней, потому что, конечно, не смог бы догнать её, не бросив меня. И я с облегчением смотрел, как её белое платье мелькает всё дальше и дальше в лесу. Последнее, что я помню, это очень сильный удар по затылку. Мне тогда показалось, что на меня упало дерево.