Глубокое погружение - стр. 27

У того, чем они занимались, много определений. От грубых до возвышенных. Валерий Николаевич решил, что они любили друг друга. Физически. Да, так. Пусть это в виде чувства пока еще не созрело в них, наверное. Может быть, оно теплится еще где-то там внутри. Но когда ты с девушкой настолько близок душой и телом, то это никакой не секс. Это нечто большее.

– Зачем я тебе нужен, Олеся? – спросил Валерий Николаевич. Как всякий русский интеллигент, страдал он болезнью – задавать неуместные, дурацкие, «проклятые», как их метко обозначил кто-то великий, вопросы. – Я старше тебя. Больших денег у меня нет, я так сказать, – он хмыкнул, – очень богат лишь духовно.

Олеся смотрела на него и молчала. Валерию Николаевичу стыдно даже стало за свой и в самом деле глупый вопрос. Но не задать его он не мог. Слишком уж невероятным было то, что происходило теперь между ними. Ни в какие стереотипы не укладывалось. Олеся не требовала от него ничего совершенно, а ему нужен был мотив. Хотелось понять, что подвигло такую девушку, как она, пожелать такого, как он.

– Я тебя люблю, – неожиданно, после долгой паузы сказала она. – Я почувствовала это сразу, на первой лекции, которую ты вел в нашей группе. Это было про императора Нерона. Ты говорил так, словно жил в ту эпоху, и потому знаешь о нем практически все. Я слушала и наслушаться не могла. Так было интересно. А потом однажды я пришла в универ, и ощутила, что мне очень грустно. В этот день твоих занятий в моей группе не было, а мне так сильно хотелось увидеть тебя, услышать твой голос. Я тогда пошла на кафедру, посмотрела расписание. Ты в этот день вел семинар у 315 аудитории, и я встала у дверей и слушала, как ты рассказывал. Это было... Да, точно, о восстании Спартака. Ты чудесный рассказчик. Ты нежный, умный. Ты восхитительный любовник, – сказала Олеся и зарылась лицом в подушку, застеснявшись. – Не надо было мне это говорить.

Валерий Николаевич погладил ее по волосам, провел ладонью по атласной коже спины:

– Ты такая чудесная девушка...

– А ты? – вдруг поднявшись с подушки, спросила Олеся, пристально глядя ему в глаза. Прямо как вчера, когда позвала его к себе домой. – Ты меня любишь?

– Да, – просто ответил Валерий Николаевич. Сам не ожидал от себя такого. Но если крылья он ощутил за спиной уже в этот момент, то чем еще назвать то большое и теплое, что чувствовал он к этой девушке? Конечно, любовь.

Голос разума, однако, был непреклонен. «Ну какая, к черту, может быть любовь? – подсказывал он исподволь. – Ну понравилась тебе студентка. Ну ты ей приглянулся. Привела тебя домой к себе, соблазнила. Ты бы лучше подумал о том, какие последствия может иметь этот случайный роман!»