Глубоко научный секс: мифы и стереотипы - стр. 13

Случилось это в истории или нет, нам неизвестно, но мнение президента Кулиджа из этой поучительной басни верное. Действительно, если быку на пике его инстинктивного влечения предоставить только одну самку, то он вырабатывает свои ресурсы очень быстро, утомляясь и теряя интерес к оплодотворению. А вот если коровы меняются, как модели на кастинге, то бык возгорается снова и снова.

Но это связано не с полигамностью быка или самцов в целом, а с механизмом формирования полового влечения. Не будем путать механический ввод полового члена во влагалище с интимным таинством, которое начинается еще в голове участников задолго до самого физического взаимодействия. Таинство это включает подготовку, эмоциональный накал, телесное признание в любви друг другу, основанное на доверии и взаимном коде договоренностей о сексуальных правилах. Оно не заканчивается в момент семяизвержения короткой обратной связью: «Ты моя самая лучшая, детка». О нет. Оно содержит в себе всю теплоту и признательность последующих отношений, эмоциональное взаимодействие, эйфорию сексуальных достижений и приятное послевкусие от массажа эрогенных и мысленных любовных рецепторов.

В копилку всех этих «до», «в процессе» и «после» и падают ощущения от эффекта Кулиджа.

Применительно к человеку, который при всем желании не может сравниться с быком, эффект Кулиджа работает как накопительный для полового влечения процесс. Человек аккумулирует свое влечение, по крупицам собирая флирт, ощущение собственной привлекательности и востребованности, никогда, быть может, не реализуемые, но потенциально возможные различные сексуальные сценарии с различными партнершами и т. д.

По существу, эффекту Кулиджа человек подвержен на протяжении всей своей жизни. Его создают все мысли, сновидения, фантазии, идеи о сексе, когда-либо помещавшиеся в голове человека. А учитывая, что человек думает о сексе каждые 20 минут (секунд? Кто меня поправит?), то получается, что эффект Кулиджа подпитывает влечение человека всю его жизнь.

Ну вот, и с быком мы тоже разобрались.

Тогда откуда древние римляне взяли афоризм «Omne animal post coitum triste est» («Всякое животное после соития печально»)?

Манипуляции со значением этого выражения, которые появились в эпоху индивидуалистической сексуальности, мы еще рассмотрим на страницах этой книги. Здесь позвольте привести всю пословицу целиком: «Omne animal post coitum triste preater milierem at gallum» («Всякое животное после совокупления печально, кроме женщины и петуха»).

При чем здесь петух? Петух – едва ли не единственное животное, которое, подобно человеку, способно подавлять свои естественные потребности и переводить сексуальную энергию в творческую, заменяя простой и незамысловатый секс самолюбованием и пением. Поэтому вместо того, чтобы перетоптать всех кур в курятнике, петух расхаживает по кругу, горделиво склонив голову набок и глубокомысленно изрекая свое высокоранговое «кукареку».