Глубокий рейд - стр. 26
– Самохин! – вызывает урядник, перезаряжая дробовик.
– Тут, – сразу отзывается командир первого отделения. – Я почти всех откопал. Все живы.
– Понял. Пришли трёх человек на четвёртый участок, – приказывает Аким.
Саблин снова поднимается к брустверу и уничтожает первым же выстрелом торопящуюся к нему передвижную мину. Окидывает быстрым взглядом пространство…
Сапожников прав… Тут, перед ним, всё перепахано взрывами, «крабы» и мины взорвались, оставляя небольшие ямки повсюду. Ещё вчера вечером тут были надёжные полосы из мин в двадцать метров шириной, от них остались только небольшие нетронутые взрывами куски, пехота спокойно может тут двигаться.
Он присаживается за бруствер. Слушает, как стреляет Сапожников, и вспоминает расположение… Если противник всё-таки спустится в окопы… где лучше его останавливать?
Бой в окопах.
«Ладно… Не впервой…».
Тут у казаков будет преимущество. Китайцы не смогут использовать в полную силу своё оружие, ни пулемёты им тут не помогут, ни снайперы, а броня у пластунов намного лучше, чем у китайских пехотинцев. Так что здесь, в траншеях, всё будут решать щиты и гранаты. Ну и опыт, конечно.
«Придётся отсекать противника с двух сторон, с третьего и пятого участков, и главное – не дать ему пройти дальше блиндажа четвёртого узла. Надо будет подготовить мины».
Это была обычная практика обороняющихся казаков. Народа в сотнях мало, а участки обороны всегда большие, вот в самый жаркий час пластуны и ставили в свои траншеи мины, чтобы не дать пехоте противника свободно перемещаться по обороняемому рубежу. Но это дело последнее.
Последнее…
Сейчас урядник даже не знал, сколько у него человек в строю. Саблин уже потерял двух бойцов ранеными. Смогут ли участвовать в бою операторы РЭБ и его помощник Каштенков? А что с Клюевым и тремя казаками из его отделения, он вообще понятия не имел.
Аким быстро выглядывает за бруствер – нет ли «крабов» – и тут же, чтобы не получить пулю от снайпера или от пулемётчика противника, прячется обратно. Он ничего не увидел, хотя Сапожников ещё постреливал справа. Аким направляется к радисту и находит того сидящим на дне траншеи. Командиру сразу не понравилась поза Милевича.
– Милевич, ты чего? – Аким присаживается на колено рядом.
– Задело меня, – отвечает радист. Правую руку он прижимает к груди, а левой поднимает винтовку, вернее обломки на ремне, которые недавно были оружием.
– Почему не сообщил о ранении? –спрашивает урядник, а сам берёт правую руку радиста и рассматривает её, видит разбитый привод «плеча», свисающую из локтевого шарнира проводку.