Глубокий Чёрный Космос - стр. 42
– Это не описать. – Серьёзно ответил Андрей. – Работа есть работа, но не редки случаи, когда тебе она нравится. Я, честно говоря, думаю, что человек не может быть полностью счастлив, если работает против воли. Конечно, бывают моменты, когда суматоха, борьба с бюрократами, переговоры с патрулями, каждодневные проверки состояния корабля и так далее, утомляют до потери пульса. Вы сейчас на нас не смотрите, возможно, это последний рейс на «Ловце», потому и не лазим по всем проходам с резонаторами. Но, простояв всего один день в порту, начинаешь невольно глядеть наверх. Бесконечные чёрные трассы средь звёздных островов обладают своей магией, и мы не первые поддавшиеся ей.
– Последнее, что ты сказал, откуда? – Переспросил Стэнли.
– Дихтен, я его ещё в академии читал.
Майя пробарабанила пальцами по столу.
– Хорошо. У меня в принципе схоже. Своя работа всегда кажется тяжёлой, но если ты ей занимаешься, значит, она нравится. В большинстве случаев. – Внесла последнее уточнение она. – Обычно, учёные делятся на две группы: теоретики и практики. Первые предпочитают обмозговывать всё в кабинетах и большую часть времени тратят на преподавание. Я отношусь к полевым работникам, много времени провожу в разъездах, славы немного, зато есть неповторимое ощущение истории в руках, когда из грязи извлекаешь невзрачную вещицу, созданную многие века назад.
Археолог настолько увлеклась рассказом, что руками повторяла слова, и когда подняла сложенные лодочкой ладони, все невольно приподнялись со своих мест. Но ладони оказались пусты.
– Да, в этом тоже есть волшебство. Волнение первооткрывателя, секреты, ещё скрытые от других, глобальный взгляд на историю. Вот эти вещи меня и привлекают в работе.
– И часто у вас случаются экспедиции?
– Экспедиции? – Майя поморщилась. – Почти никогда. Исторического хлама на каждой планете так много, а археологов столь мало, что процесс слишком обыденный. Правильное слово – командировка. Какой-нибудь фермер находит чудную диковину, показывает участковому, потом приезжает археолог, для очистки совести немного потопчется на месте находки и уезжает обратно.
– А к чему был рассказ о копании в грязи? – Нахмурился Андрей.
– Иногда везёт. – Улыбнулась Майя. – Но только тем, кто этого очень хочет. Вот я и заведую отделом внешних партий и изредка мотаюсь по весям сектора. Если говорить о планетарной археологии, то всё скучно. История Фимиде документирована от приземления «Рамахаты» до сегодня. Но что касается межпланетных исследований, есть много скрытого и неясного. Утонувшие в джунглях города, вымершие планеты, заброшенные базы на астероидах. Есть где развернуться, были бы деньги.