Глубокий Чёрный Космос - стр. 11
Майк пожал плечами, в конце концов, он тоже не сумеет определить момент, когда электромагнитная защита корабля резко оттянет на себя часть мощности, что отразится на антиграве и движке в целом. Впрочем, Стэнли прав, если бы он был за штурвалом, то проходил бы атмосферу с усиленной защитой, а не на автоматике. Наверняка, пилот получил рекомендацию от компании экономить энергию.
– Так значит, ты на меня уже не злишься?
Стэнли задумчиво почесал себе нос.
– Я злился до твоего приезда. Что хочу сказать: так делать больше не стоит. Банальная неувязка с документами может поставить под удар всю экспедицию. Единственное, почему я этого не сказал сразу, это потому что ты всё и так понимаешь. Но надеюсь, такого больше не повторится. А нынче поставим крест на этом. Согласен?
Майк хотел возразить, но всё было по делу, а потому кивнул.
– Что там у нас с «Гривом»? – Бросил он взгляд на книжку.
Стэнли показал было общий план корабля, но потом взглянул на часы и переключил экран в спинке сидения на лобовую камеру челнока: перед ними вырастало что-то отдалённо похожее на снежинку под микроскопом. Снежинку, ощетинившуюся километровыми иглами арматуры, бесформенными почками ангаров и вздутиями административных зданий, блистающие гранями. Выгнутый планетарный горизонт висел на самом краешке экрана.
За последние два века технологического прорыва орбитальная исследовательская станция успела превратиться в город. Космическая отрасль развивалась успешно, и всё больше задач требовало решений в вакууме и невесомости. Помимо научных лабораторий и туристического центра, здесь располагались тренировочные комплексы для учебных заведений вроде академии Илана, а также представительства для существ, неспособных или не желающих выносить фимидианскую силу тяжести или климат. Но это всё располагалось внутри, в ядре станции. Внешнюю часть составляли длинные терминалы, принимающие различные корабли. Большую часть занимал внешний порт для кораблей, не предназначенных для посадки на поверхность. Достаточно далеко была вынесена ферма, к которой подходили корабли не прошедшие таможню. И значительный объём занимала верфь, на которой полгода собирали их новый корабль.
Через терминал-приёмник пришлось проталкиваться, но, показав пропуски в правом конце холла, они попали в шлюз верфей. Там было гораздо меньше народу, и очередь на реллер отсутствовала. В небольшой вагонетке на четыре места они расположились вместе с двумя тучными темнокожими захиярцами. Вагонетка переехала в соседний зал, двери сомкнулись, и по колебаниям индикаторов стало ясно, что давление снаружи падает. Свет внутри вагонетки медленно потух, и стали видны внешние полутёмные двери шлюза. Наконец, процедуры закончились, створки разъехались, и вагон заскользил вдоль рельса, проложенного по ферме. Вначале путь пролегал сквозь шахту. Вокруг вырастали прямые, плоские или выгнутые стены, иногда сплошные, иногда с глубокими пазами. Скупой фонарь выхватывал из тьмы углы, в которых висели облака мусора, а иногда мерк под ярким светом окон. Пару раз им попадались такие же линии реллеров, по которым скользили вагончики в других направлениях. Вскоре, следуя за длинной чередой огней, они вынырнули наружу, и на мгновение страх судорожно сжал горло. Слишком неожиданной оказалась смена замкнутых туннелей на открытое пространство, где единственное, на чём мог остановиться взгляд – сияющая Фимиде. Планета безмятежно светилась бело-голубыми разводами, но не успели они вглядеться в очертания материков, как она завалилась назад. Теперь они неслись вдоль длинной стрелы раза в три тоньше, чем вагонетка. Ослепительное пятно солнца стало просачиваться из-за сооружений за стрелой, окно потускнело, оберегая их от смертельного блеска. Впереди медленно вырастала тёмная паутина верфей.