Глубокая охота - стр. 33

– Мелкими… – зачарованно повторил Такэда.

– Скажи честно, Иваныч, а ты меня в Академии на первом курсе помнишь? – вкрадчиво поинтересовался МакХэмилл.

– Не особо, – признался Такэда. – Память милостиво изгладила эти травматические воспоминания.

– Ну вот и освежишь, – хохотнул МакХэмилл. – Удачи с новыми подопечными тебе!

– Удачи! – передразнил Такэда. – А как насчёт терпения?

– А терпение понадобится мне, – ангельским тоном откликнулся МакХэмилл. – Выслушивать твои жалобы на их поведение каждый раз, когда ты выходишь на связь.

И повесил трубку.

Подлец.

Подводник

На пуфике четко виднелись шерстяные волоски. Серые и черные на розовом. Фон Хартманн уже в третий раз подумал: сложно представить себе нечто более неуместное на подводной лодке, чем вот это… плюшевое, розовое, непонятно как и когда попавшее на центральный пост.

– Простите, фрегат-капитан, – навигатор заметила взгляд Ярослава, но совершенно неправильно истолковала его причину. – Мы не заметили его вовремя… и опять не поймали, к сожалению.

«К счастью для себя», – мысленно поправил её фон Хартманн, вспомнив единственный раз, когда видел кота на руках. Точнее, на здоровенных ручищах главного боцмана Побейзайчика.

«Не хочет лодку бросать, – вздохнул моряк и погладил вздыбленную шерсть кота. – На лодке выжил, на лодке и помрёт. Сбереги мне его, командир».

– Следует говорить: «виновата, фрегат-капитан флота!» – тут же одернула навигаторшу Анна-Мария.

– Следует, но не обязательно. – Фон Хартманн плюхнулся на пуфик и с наслаждением вытянул ноги в проход. – Пока она будет произносить все положенное, нас три раза утопят. А кота вы все равно не поймаете.

– Но… почему?

– Мы же просто накормить его хотели, молока развели… – печально сказала навигатор и, спохватившись, добавила: – Фрегат-капитан флота. А он только зашипел из-за труб… словно мы… мы… оккупанты из Конфедерации, вот!

– Он воспринимает вас именно как оккупантов, мичман Верзохина, – сказал Ярослав, глядя на висевшую напротив его места «Таблицу № 3 Условные звуковые сигналы при выходе из подводной лодки шлюзованием». Даже не знай он её наизусть еще с учебки, наверняка бы выучил за последние три часа. – С его точки зрения вы и есть оккупант. Вы успешно выжили с лодки всех его друзей, тех, кто его вырастил. Их тут больше нет. Вы – есть. От вас даже пахнет не так.

– Я-ясно… фрегат-капитан флота.

Фон Хартманн закрыл глаза. Какая-нибудь возвышенная натура могла бы сказать, что Ярослав пытается насладиться тишиной и покоем, но вряд ли осмелилась бы сказать это вслух – сумей фрегат-капитан расслышать подобное утверждение сквозь грохот дизелей, он бы мог и снизойти до рукоприкладства прямо на боевом посту. Впрочем, долго вслушиваться в нормальный рабочий шум фон Хартманну тоже не пришлось – с кормы донеслись звон, грохот, вкусный запах и сдавленные проклятья.