Глория. Пять сердец тьмы - стр. 47
Вскоре оттуда послышались звуки рубки.
– Ты там деревья, что ли, валить решил? С ножом своим? – громко спросила я, не поднимаясь, впрочем, со своего места.
– Ветви крепкие нужны, – прозвучал ответ. – Не отвлекай меня пока, пожалуйста.
Ну, не отвлекать так не отвлекать.
На меня навалилась странная апатия ко всему происходящему. Куда только делось возбуждение от ночной прогулки? Веки стали словно свинцовые, вновь стала наползать усталость.
«А я с собой даже тоника не взяла», – с равнодушием укорила себя я, изо всех сил стараясь удержать глаза открытыми. Передернула плечами, чтобы хоть немного прогнать внезапную дремоту. И тут из зарослей возник мой спутник.
Кинжал Винсент нес в левой руке, а в правой держал на плече четыре, примерно в три пальца толщиной, ветки. Длинные, вполовину моего роста, и уже очищенные от листвы и сучков.
Вернувшись в центр поляны, он сложил нарезанные ветки около рюкзака и, отступив на пару шагов, подбросил вверх кинжал. Тот блеснул отраженным светом Луны, сделал полный оборот в воздухе и вонзился в землю, в полушаге от Винсента.
Следователь удовлетворенно хмыкнул. Потом взял одну из ветвей и, сделав два широких шага в сторону от кинжала, с размахом вогнал ветку себе под ноги. Точно также он поступил и с тремя остальными ветками, считая шаги и что-то шепча себе под нос.
В результате получился практически ровный прямоугольник огороженной ветками земли, с торчащим в центре кинжалом.
«Прямо как будто могилу разметил» – подумалось мне.
А Винсент достал из рюкзака четыре небольших камня, по виду больше всего похожих на необработанный гранит. И, подходя к каждой торчащей из земли ветке, начал водружать на них камни. При этом делал оглаживающее движение рукой, и камень замирал, даже не делая и попытки упасть.
Установив подобным образом все четыре камня, следователь вернулся в центр, выдернул из земли кинжал и вытянул из рюкзака небольшую склянку. Оглянулся на меня, улыбнулся, подмигнул. Не переживай, мол.
Ага, не переживай…
Выдернув пробку, Винсент пролил немного темной жидкости на клинок. Та, на удивление, не стекла с лезвия, как ей было бы положено. Вместо этого впиталась, тихо шипя, словно кинжал был раскален.
Вернув склянку в рюкзак и отбросив его к краю поляну, следователь начал чертить острием кинжала линию от одной палки к другой, отмечая границы прямоугольника. И хотя острие едва касалось земли, та вспучивалась и начинала светиться бледно-зеленым. Казалось, что в этом месте был закопан мощный источник света, и, взрезав землю, Винсент открыл ему путь.