Глиняные пчелы - стр. 8

– Но талант у неё есть?.. Ну, в смысле, музыкальный слух или что там надо. Способности… – всё покашливал смущённо дядя Яша, кивая в пол, стараясь никому не попасть глазами в глаза. Это было трудно. Все смотрели на него. Даже жёлтенькая подслеповатая лампочка с потолка. Тётя Даша стояла, скрестив руки. Тётя Дуся сидела боком к столу, положив на клеёнку голый локоть. Людочка облокотилась задом на остывшую печь. Иван Валентинович – дирижёр этого собрания соседей и главный эксперт (так как работал в Театре оперетты) – взмахнул руками:

– Какая разница!

Дядя Яша опять принялся клевать, кивать, покашливать:

– Ну как… Зачем же место зря занимать… Другому ребёнку – талантливому…

Шурка на миг остановился в дверях, оценил картину. В тусклом свете соседи казались собранием подпольщиков-революционеров за секунду до того, как нагрянут царские жандармы. Пошёл по тёмному коридору дальше. К телефону.

Если с кем и хотелось всё это обсудить, то только с Ророй. В чёрное, дыханием нагретое решето телефонной трубки.

Она всё понимала правильно.

Поняла и сейчас. Рора умолкла. Шурка расслышал с кухни:

«В старину барышни пиликали… От нечего делать… а искусство…» Это дядя Яша.

«Не пиликали, а бренчали. На фортепьянах». Это Иван Валентинович.

– Спорят? – спросила в ухо трубка.

– Угу, – выдохнул Шурка. – Он-то не против. Музыкальной школы. Или уроков. Просто денег нет.

– Да ну.

– Скрипку купить опять же. Деньги.

– Если деньги есть в принципе, как таковые, то они где-то есть.