Глиняные буквы, плывущие яблоки - стр. 25

Снова завыла собака.

– Смотрите… – сказал Иван Никитич.

Сквозь щель в закрытых воротах Бани наметился свет.

– Это, наверное, луч луны сквозь дырку в куполе проходит, – сказал похолодевшим голосом Муса.

А учитель сказал – я отчетливо это услышал благодаря тишине:

– Юприхам.

– Что? – переспросил я.

– Буква «ю» – «юприхам»… От детей узнаете. Идемте отсюда.

– Вот что, Ариф, – сказал Иван Никитич, когда мы подходили к дому учителя, – что тебе сейчас в этой темноте вселяться… Заночуй у меня или у них. Или давай к Сабиру, где вещи оставил. Он на ночевку с радостью пустит.

– Я тоже с радостью пущу, – обиделся я.

– А у меня хоть каждую ночь ночевать можно, – сказал Муса. – Дети возражать не станут… Хулиганить над гостем не станут.

В другой раз мы бы над этой шуткой посмеялись. Но сейчас смотрели на учителя – как он идет; как собака с ним рядом бежит.

– Спасибо, – сказал учитель. – Но мне нельзя уступать страху. Если мои ученики об этом узнают, не смогут уважать. А вот один, кстати… Здравствуй, Золото!

Золото стоял недалеко от двери учительского дома, в халате отца, настоящий карлик. Рядом с ним темнели какие-то предметы. Собака бросилась их обнюхивать.

– Учитель, – сказал Золото, поздоровавшись с каждым холодной ладонью, – отец вам вашу сумку прислал и подарок Старого Учителя, ночную птицу. Мы ей уже еды дали, она очень смешная.

– Отойди, – сказал учитель собаке, которая интересовалась совой и пыталась засунуть в клетку лапу, для знакомства.

– А еще, учитель, – по-хозяйски продолжал Золото, – отец вам лучинки дал и коробочку спичек. Чтобы вам, когда в этот дом войдете, светло и приятно было. И вот, веточку исрыка, если мертвый учитель придет, который перед вами нас учил, а потом сам себя убил. Хотя он совсем не страшный, добрый был, хорошую оценку мне ставил и воду давал. Старый Учитель страшнее. Но раз отец сказал, вы эту веточку исрыка зажгите, это от мертвых помогает.

– Спасибо, – сказал учитель. – И Сабиру-акя, и тебе – спасибо.

– Хорошая смена отцу растет, – одобрил Иван Никитич. – Сам Сабир – парень добрый, и дети у него – уважительные.

– Не побоялся в темноту прийти, – добавил я.

От таких приятных слов Золото смутился и склонил бритую голову. В лунном свете ежик волос казался седым. Собака подошла к Золоту и стала изучать носом его колени.

– Учитель… вот еще бидон, отец сказал, чтобы у вас на первое время вода была. Это от сегодняшнего дождя осталось. Учитель… я только два глотка уже оттуда взял. Пока здесь стоял-ждал, очень пить от холода захотелось. Но там, учитель, много осталось, я рукой проверял. Если девять глотков в день делать, долго жить можно. А вам еще другие родители воду приносить будут, чтобы вы из нас людей делали.