Глинтвейн на снегу - стр. 14
– Не переживайте, это последствия операции, зрение обязательно восстановится, – пообещала Дарья, которая совсем не была в этом уверена.
– А у вас что?
– Руку оперировали, поражение локтевого нерва.
– Хорошо, что левая, – сказала Галина, взглянув на Дашину повязку.
– Кому как, – рассмеялась Леденёва. – Я левша. В детстве, правда, упорно учили писать правой, и теперь я ни той, ни другой рукой толком этого делать не умею, сплошные каракули получаются.
Ей вспомнилась детская обида. На уроке по начальной военной подготовке она взяла в руки винтовку и с трёх выстрелов по бумажной мишени сразу же выбила две «девятки» и «десятку». Пожилой военрук похвалил и попросил повторить «подвиг», но едва Даша вскинула оружие, он подошёл к ней и сказал: «Да не правильно же! Ружьё должно быть в правой руке и целиться надо правым глазом». Она попробовала сделать «правильно», но попадала только в «молоко». На этом и закончились её снайперские таланты.
– Ой, как холодно, я замёрзла, – пожаловалась Галина.
Зашла медсестра, сказала, что сейчас принесёт одеяло.
– Не нужно, – сказала Дарья, накидывая на больную своё. – На самом деле, её знобит, померьте ей температуру.
Медсестра вернулась с градусником, констатировала тридцать восемь градусов и убежала за шприцем.
– А вы где медицинское образование получали? – спросила Галя, трясясь всем телом.
– Вот чего у меня нет, так это медицинского образования.
После укола прооперированная заснула, а Леденёва взялась за книгу. Но едва она вникла в повествование, как за стеной началась какая-то суета, раздались крики:
– Валя, твою мать, что ты наделала! Валя!
Выскользнув в коридор и заглянув в соседнюю палату, Леденёва увидела стоящую босиком на полу Валентину, которая выдернула из себя все трубочки, и теперь медсёстры пытались водрузить больную на койку и воткнуть в неё все катетеры обратно.
«Я больше не выдержу в этом дурдоме! Завтра утром, сразу же после перевязки, уеду домой, и никто меня не остановит. Иначе я сама тут с ума сойду», – решила Дарья.
После обеда в палату вкатили Надежду.
– Как ты? – подошла к ней Леденёва.
– Да вроде ничего. Но глаз как дёргался, так и дёргается. Врач мне сказал, что это надо у невролога лечить. Да я пять лет у него лечилась! Зачем же мне тогда голову разрезали, если не помогло?
– Со временем состояние улучшится.
– Меня так рвало после наркоза! Никак не могла в себя прийти, – пожаловалась Надя. – И не пойму, кто меня оперировал. Вроде один хирург значился, но потом, кажется, его заменили. Кому теперь деньги-то давать?
– Ты подожди пока с деньгами! Может, ещё придётся в суд подавать за причинённый твоему здоровью ущерб, – посоветовала Дарья, прекрасно понимавшая, что из-за корпоративной солидарности врачей пациентке вряд ли удастся что-то доказать.