Глинтвейн на снегу - стр. 11
– Нам нужно выбрать лавочку где-нибудь за кустами, чтобы охрана не засекла, – сказала она заговорщически.
Они отошли подальше от лечебных корпусов и присели в тени среди зарослей лаванды.
– Александр, – представился мужчина.
– Даша. Вы тоже из нейрохирургии? Что будут делать?
– Операцию на тройничном нерве.
«О Боже, ещё одному предстоит трепанация черепа», – с жалостью подумала Даша и сказала:
– А у меня уже всё позади. Всего лишь локоть. Но вы не переживайте, хирурги здесь замечательные.
Затянувшись, Александр ответил:
– Надеюсь. Ну, это же надо додуматься до того, чтобы не выпускать людей на улицу! И в тот момент, когда они нервничают перед операцией, курить у них под окнами!
– Из вашего окна это тоже видно? – рассмеялась Дарья. – Но мы же с вами всё равно нашли способ уйти в самоволку! Может, нам для того и даются всякие болезни, чтобы мы могли оценить, как это прекрасно: капучино с сигаретой с утра, пусть даже и нелегально, и на больничной территории!
– Наверное, так и есть. Надо иногда отстраниться от суеты, и просто посмотреть на деревья, цветы, траву…
– Ладно, пора идти, а то меня хватятся и начнут отчитывать как школьницу, – сказала Даша, поднимаясь с лавочки, и пошутила на прощанье: – Когда я читаю на пачке сигарет: «Курение ведет к медленной и болезненной смерти», я думаю, что некурящие умрут быстро и весело.
Нарушительница режима побрызгала в рот антитабачным спреем, натянула маску на лицо и, слившись с потоком пациентов, пошла в поликлинику. Купила две бутылочки воды, вернулась длинными коридорами в свой корпус, поднялась на лифте и прошмыгнула в палату. Одну из бутылочек с минералкой она поставила на тумбочку Вали. И тут вошла медсестра:
– Леденёва, на перевязку.
Черноволосую медсестру из перевязочной звали Таня. Это было единственное известное Дарье имя среди десятков безликих и безымянных девушек, снующих в несколько смен по палатам и коридорам отделения. Из-за одинаковых халатов, шапочек и масок Дарья не отличала их друг от друга.
Таня аккуратно срезала бинты на руке. Появился доктор Родионов, взглянул на шов, сказал:
– Всё хорошо, – и пошёл себе дальше.
– А ко мне в палату вы когда зайдёте? – Дарью волновал вопрос, как вручить хирургу десять тысяч.
– Через пару дней. Сейчас бегу на операцию.
– А что, разве я тут пробуду ещё пару дней?
– Думаю, дольше.
Леденёва вернулась в палату, и следом за ней ворвалась очередная неизвестная медсестра.
– Это что такое? Что? – возмущённым голосом произнесла она, протягивая завёрнутые в клочок белой бумаги сигарету с зажигалкой.