Глазопял - стр. 17

 Михаил даже не сразу понял, в чем дело. Он со дня на день ждал извещение о разводе, а вместо этого жена хочет сохранить брак. Это был самый счастливый день после дьявольской годовщины. День, когда он увидел Софочку. Она молчала и улыбалась. На ней была новая юбка чуть выше колен. Постройневшие ноги обтянуты черными колготками в сеточку, на шее красовалось жемчужное ожерелье, подаренное мужем на день рождения. Губы – ярко-красные, почти как у женщины, выходящей к ним из кабинета.

– Здравствуйте, Михаил.

Он уставился на женщину, вышедшую к ним, пытаясь вспомнить, где он ее видел.

«Глазопял»,– неожиданно послышалось ему, сказанное таким тихим и зловещим голосом, что он моментально повернулся к своей жене, которая, впрочем, на него и не глядела. Их пригласили вместе в кабинет психолога.

– Эй, отдай это сюда.

Мужчина, к которому обратился этот тоненько-скрипучий женский голос, усмехнулся и вернул бутылку обратно. Женщина стремительно притянулась к горлышку поллитрового пива и жадно стала допивать мутную жидкость. Несмотря на обычную картину посиделок дворовой компании местных алкашей около продуктового магазина, было в этом и что-то необычное.

– На, подавись. – Мужчина незлобно подмигнул Любаше. – Не могу отказать даме, – прошамкал он, смачно плюнул и погрузился в свои мысли.

Необычным пятном в этом тусклом соцветии и являлась сама Любаша в тонкой, почти что летней ярко-зеленой куртке. Любаша стала пить, вот так, по-серьезному, лет пять назад. Сначала утратила яркий цвет волос лучистых кудрей, затем осиную талию, приличный маникюр, работу главбуха. Список Любочкиных потерь можно продолжать бесконечно, водрузив на последнее место ее бывшего мужа Агафонова.

 Впрочем, Агафонов остался там, в прошлой жизни, в роскошной квартире в Питере, а Любочка уже была тут, в Москве, у районного круглосуточного магазина. В детстве Любы, в девичестве Громовой, этого магазина еще не было. На его месте ютился маленький кооперативный магазин, куда все дети ходили рассматривать витрину с импортными сладостями. Однажды маленький Колян незаметно украл фирменную плиточку жвачки «Турбо». Возможно, про это бы никто и не прознал, но Коля неожиданно решил поделиться половинкой добычи с девочкой. Он сунул руки в боки и, копируя походку отца, подошел к Громовой и достал трофей. Мальчишка готов был ей отдать даже драгоценный вкладыш, но пронзительный крик внезапно остановил его.

– Вор-воришка, вор-воришка, – неожиданно громко крикнула Любочка и, схватив жвачку, выбросила ее в кусты.

На глазах у Кольки навернулись слезы. Он знал, что поступает нехорошо, но это был первый рыцарский его поступок, а его не то что не оценили, так еще и встретили таким прилюдным обвинением. Издевались над ним тогда еще долго, а бабки, мимо которых он возвращался из школы, то и дело бросали ему вслед ехидное «воришка». Отец же, на удивление, не ругал, видимо, вспомнив себя в его возрасте, когда жажда открытий новых впечатлений не всегда делила поступки на плохие и хорошие.