Глаза цвета тьмы - стр. 39
Затем она быстро наложила вечерний грим – на это ушло всего несколько минут. Не сомневаясь, что произведет на аукционе фурор, Анастасия поняла, что ей не хватает какого-либо аксессуара. Драгоценностей она терпеть не могла. Она порылась в шкафу и извлекла белое боа. Оттуда оно у нее? Кажется, случайно затесалось сюда…
Она закинула его на шею и осталась довольна. Что ж, уже десятый час, но такие мероприятия все равно никогда вовремя не начинаются. Да и отсюда было рукой подать…
Когда она поднималась по лестнице, ведущей к залу приемов аукционного дома «Комильфо», застрекотали фотоаппараты – была приглашена и пресса. Внезапно Анастасия почувствовала, как кто-то взял ее под руку: это был Эдик. Облаченный в смокинг, он был неотразим. Все же если он и был преступник и убийца, то на редкость привлекательный и сексуальный преступник и убийца.
По дороге на аукцион Настя думала о том, что носит во чреве его ребенка. Однако ни сообщать Эдику эту благую весть, ни тем более советоваться с ним о судьбе малыша она не собиралась. Она одна примет решение – и точка. Потому что у него были от нее свои секреты, а у нее от него – свои.
– Ты неотразима! – произнес супруг, обнимая ее за талию. – У какого модного стилиста ты успела побывать?
Настя усмехнулась: комплимент был незатейливый, однако оказал нужное воздействие.
Они прошли в заполненный гостями зал с колоннами. Около них возник вышколенный официант, державший поднос с бокалами шампанского. Анастасия протянула было руку к одному, но потом вдруг вспомнила – ей же нельзя!
Хотя кто сказал, что нельзя? Она же все равно не намеревалась вынашивать плод и становиться матерью в третий раз! Но даже если и так, травить ребенка она не хотела…
Поэтому она так и не взяла бокал, что не ускользнуло от внимания Эдика.
– С тобой все в порядке? – спросил он, а Анастасия ответила:
– Да, но не забывай, что я за рулем. Да и голова что-то немного побаливает…
Она обманывала – голова у нее не болела, однако ей хотелось, чтобы Эдик так считал. Тот нежно притянул ее к себе, поцеловал и вдохнул аромат ее волос.
– Я ведь тебе сказал, что изнывал по тебе! – прошептал он ей на ухо. – Ты сегодня утром так распалила меня… Знаешь, что я подумал?
Она стал говорить ей непристойности, от которых она раньше просто таяла. Но в этот раз она стояла, слушала эти скабрезные замечания и размышляла о том, скольким простушкам он нашептывал то же самое. Ее так и подмывало огорошить его вопросом: «Дорогой, а это ты убил свою жену-ювелиршу?»
– А когда мы это завершим, я на руках отнесу тебя в ванну, заполненную душистой пеной, и…