Глаза цвета крови - стр. 37
– Так займитесь этим. И проведите инвентаризацию. Я должен знать, что мы спасли из вещей и оружия, а что потеряли по вине некоторых паникеров и блудодеев.
Генерал, прихрамывая, подошел и склонился над безмятежно спящим якутом и заботливо укрыл того своей шинелью, которую ему протянул Чердынцев, чтобы шеф не замерз.
– Степан Анатольевич, голубчик, вы здесь?
Булганин с опаской подошел к нему, ожидая заслуженную взбучку.
– Да, Петр Ильич? Виноват. Поддался панике. Больше этого не допущу.
Кошевар по-отечески приобнял его за плечи и неспешно отвел в дальнюю часть пещеры, где бы они могли поговорить с глазу на глаз.
– Все понимаю. Не готовы оказались к такой петрушке. Запаниковали, с кем не бывает. Все ясно и без этих ваших слов. Только я прошу, не как подчиненного, а как друга. Впредь никакой паники, и дисциплина на первом месте! Худшее, что может произойти на войне, – это паника. Я видел, как огромные толпы наших солдат бежали без оглядки, умирали тысячами от рук немногочисленных врагов, тогда как горстка храбрецов сдерживала напор целого танкового батальона. Помоги мне навести порядок, и я это не забуду. Я уже немолод, и сердце шалит, так что, если что… ты тут будешь за главного.
– Петр Ильич!
– Помолчи, Степан! Не спорь. Я такой же человек, как и ты. Всякое может произойти, тем более с моей-то ногой. Так что ты должен иметь план в загашнике, если что. Не дай Бог, если все закончится паническим бегством и последующей за ней бойней и резней. Не допусти этого. Мы, может, и проиграли несколько битв, но эту войну мы обязаны выиграть.
– Какие будут приказания, товарищ генерал? – Булганин выпрямил спину и отдал честь.
На губах Кошевара впервые за долгое время появилась благодарная улыбка.
– Совсем другое дело, Степан Анатольевич. Вот таким вы мне нравитесь больше. А теперь о главном – как нам пережить ночь и убраться из этого проклятого места? Что с боеприпасами и продовольствием?
– Боеприпасы есть, негусто, конечно, но на один хороший бой хватит. Много потратили впустую, пока убегали, но этот Дабар, о, это что-то с чем-то. Я лично отстрелял в него целый рожок – и хоть бы хны, никакого эффекта. Что здесь на самом деле произошло? Откуда эта мерзость? Неужто заокеанские «друзья» применили бактериологическое оружие?
– Не ваша забота, – отрезал Кошевар. – Гадать об этом будем после. Не до того. Да и какая, собственно, разница, чужой он или свой?
– Вы думаете, это наших рук дело?
– Не знаю. Все может быть. Пойдемте.
Вернувшись к остальным, Кошевар и Булганин устало уселись поближе к костру, который солдаты успели развести, пока они беседовали. В пещере нашлось в избытке заготовленных сухих дров, так что можно было не опасаться за поддержание огня. Сам хозяин жилища все еще пребывал в бессознательном состоянии. Рану на голове ему обработали антисептиком, зашили и перевязали бинтами. Лейтенант Серов от медицинской помощи отказался, сообщив, что рана пустячная, неглубокая и его жизни не угрожает. Кошевар поручил осназовцам попробовать настроить радиостанцию и послать в эфир зашифрованную радиограмму, протянув антенну сквозь одну из дыр в потолке. Помехи все еще безраздельно царили в эфире, но была надежда, что их кто-нибудь услышит. Несколько раз прямо над головой раздавался далекий гул самолета. Не иначе, на большой земле начали постепенно волноваться, что от островной делегации и лично от генерала нет вестей уже больше суток, и отправили воздушную разведку. Судя по специфическому гулу, это мог быть либо новейший стратегический бомбардировщик Ту-95, либо Ту-16. Только они могли летать в такую отвратительную погоду. Раз подключили дальнюю авиацию, базировавшуюся во Владивостоке, значит, дело серьезное. Министр обороны Георгий Константинович Жуков перед вылетом Кошевара в Приморье лично просил генерала сообщать обо всем и намекнул, что это дело на особом контроле Первого секретаря ЦК КПСС. Эту информацию уже в самом Приморье подтвердил и председатель Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР Иван Александрович Серов, настоявший, чтобы в состав рабочей комиссии был включен и его сын, лейтенант госбезопасности Владимир Иванович Серов.