Глаз Павлина - стр. 5

– Ливанец, – уточнил ювелир.

– Неужели наши телохранители справляются со своей работой хуже иноземных? – продавец с легким недоумением взглянул на старика.

– Халид – мой ученик, – ответил ювелир совершенно серьезно. – У него талант к нашему делу, а талант не имеет национальности. От бога этот дар или аллаха – мне безразлично, главное, что он сможет достойно продолжить дело и сохранить мое имя, с таким трудом заработанное за долгие годы.

– Да, я слышал, что ваши изделия считаются лучшими на рынке дорогих украшений, – согласился посетитель.

– Спасибо, – старик улыбнулся и долил в его чашку кофе.

Скрипнула дверь, и в комнату вошел ученик. Он был среднего роста, и если бы продавец не знал заранее, что парень иностранец, то посчитал бы его простым отечественным «лицом южной национальности». Халид поставил на столик сумку и так же молча, как вошел, удалился.

– Не смею вас больше отвлекать, – быстро допив кофе, произнес продавец и, мельком взглянув на содержимое добротного саквояжа, поднялся.

– Всего доброго, – также поднимаясь, попрощался старик. – Борису – привет.

Посетитель неопределенно улыбнулся и, подхватив сумку, вышел за мелодично звякнувшую дверь.

Ювелир выждал несколько минут, пока в глубине узкой улочки не стихли торопливые шаги, и, опустившись обратно в мягкое кресло, хлопнул в ладоши. Халид на этот раз появился мгновенно.

– Хвала аллаху, сынок, – произнес старик, улыбаясь, – у нас есть то, что нужно. Неси эскиз. Мне не терпится приступить к работе немедленно.

– Закрыть жалюзи? – спросил парень без малейшего акцента.

– Да, да, конечно, – старик нацепил на нос очки и, пока ученик опускал снаружи входной двери стальные жалюзи, вынул из мешочка только два камня.

Они имели необычную форму полумесяца, причем походили друг на друга как две капли воды. Ювелир смотрел на них долгие полчаса и, наконец полностью осмыслив все детали предстоящей работы, положил камни перед собой, на разложенный учеником эскиз.

– Брагин! Костя! Привет, куда направляешься?! – окрик донесся из приоткрытого окошка тяжелого немецкого автомобиля.

Брагин вздрогнул и, щурясь на ярком солнце, попытался разглядеть обратившегося к нему человека. Машина между тем поравнялась с ним и, мягко качнувшись, остановилась у обочины. Улыбчивое лицо скрылось в полумраке затемненного салона, а вместо него в окошке появился толстый глушитель, навинченный на ствол импортного автомата. Костя едва успел нырнуть под защиту въехавшего на тротуар пикапа с мороженым. Пули пропороли мягкое железо фургончика, щелкнули по штукатурке здания магазина и с визгом унеслись вдоль по улице, звонко рикошетя от люков канализации. Разгружавший пикап водитель удивленно посмотрел на расплывающееся по груди багровое пятно и, не выпуская из рук коробки с пломбиром, опустился на колени. Покачавшись несколько мгновений, он выронил ношу и коротко ткнулся в нее лицом. По его телу пробежала волна конвульсий, и он медленно завалился на бок. Брагин сначала окаменел, наблюдая за этой сценой, но когда прозвучала новая очередь глухих хлопков, юркнул между фургоном мороженщика и стеной, прополз несколько метров на животе, потом поднялся и что было сил побежал. Машина нападавших взревела. Полируя асфальт, завизжали шины. Костя обернулся. Снайперы вовсе не собирались уезжать с места преступления. Они проехали немного вперед и, выскочив из всех четырех дверей, бросились ему наперерез.