Главный редактор - стр. 27
Подруги знали, что свить семейное гнездо – ее главная миссия. Даже горячо любимые уссурийские тигры и биосфера в целом не могли претендовать на первое место в списке жизненных ценностей Маши. Она объясняла это тем, что выступает за размножение любых живых существ: и тигров, и людей. Лена, не жаловавшая институт брака после неудачного опыта, скептически качала головой. А Маша предъявляла аргумент в виде ее малыша и загоняла в тупик вопросом: «Ты что, жалеешь о нем?» Лена боготворила сына, потому признавала поражение, и дебаты заканчивались.
Женя слушала эти разговоры с улыбкой: для нее создание семьи и рождение ребенка представлялось чем-то вроде переселения на Луну. Теоретически – любопытно. Но практическая потребность в путешествии отсутствовала. Кроме того, о замужестве не думалось в принципе: вся энергия и силы брошены на карьеру.
Да, конечно, мужчины важны. Однако ее романы не заходили так далеко, как у Маши. Впрочем, за нее радовалась и считала, что «шанс выживаемости этих отношений высок». Та же недовольно ворчала насчет Жениного неуместного аналитического подхода к любви, но, по сравнению со скепсисом Лены, эта лояльность утешала будущую невесту.
Хотя их жизненные приоритеты различались, молодые женщины крепко дружили. Часто общались по телефону, виделись пару-тройку раз в неделю, а уж пятничные посиделки давно стали традицией.
Запыхавшись, Женя вбежала в кафе. Лена и Маша расположились за столиком возле окна – уголок на веки вечные был закреплен за ними. Полюбившаяся кофейня на Кузнецком мосту отличалась от сетевых забегаловок и сохраняла самобытность. Владелец вложил душу в дело: это чувствовалось во всем, начиная с дизайна и заканчивая обслуживанием и меню.
Обстановка в приглушенно-коричневой гамме создавала мягкое настроение, а стилизация под старину выглядела естественной. Дореволюционная печатная машинка английской работы. Набор для письма с гусиными перьями. Антикварные книги, которые можно было полистать за чашкой ароматного чая. Уют старинной библиотеки переносил в начало XX века, а звон дверного колокольчика словно предвосхищал появление дамы из высшего общества под руку с почтенным джентльменом.
Женя, влетев на всех парах, всколыхнула журчащую, неспешную атмосферу заведения. Приветливо махнув официанту, она на ходу сообщила: «Мне – как обычно», и села за столик к подругам.
– Ты не Вжик, а отощавший Карлсон со сломанным пропеллером, – буркнула Маша. – Опоздала на полчаса.
– Петушок зверствовал. То, что меня ждут две замечательные женщины, не сошло бы за уважительную причину бегства.