Главный пульт управления - стр. 22

Когда майор пересекал площадь, пышущую жаром, будто сковорода, родная Интуиция вдруг напомнила о себе и толкнула его в грудь.

Мимикьянов остановился, повертел головой и понял, на что тайная советчица обращала его внимание. В одну из отходящих от площади улиц сворачивал внедорожник. Он ничем не отличался от той машины, что однажды уже встречалась ему на узкой дорожке. На той, что вела вдоль заводского забора в поселок.

Майора и автомобиль разделяло приличное расстояние: метров в сто. Но, ему показалось, что на номерном знаке выглядывали из-под грязи две запомнившиеся ему семерки. Внедорожник завершил свой маневр и скрылся за углом розового дома.

Мимикьянов проводил его взглядом и пошел дальше, имея ориентиром блестящую на солнце большую, в размер окна, вывеску. На ней молодая домохозяйка, превосходящая формами любую фотомодель, с вожделением держала обеими руками толстый гофрированный шланг пылесоса. Шланг был похож на удава, а поднятая вверх насадка – на его растянувшую в стороны пасть, готовую заглотить не только маленькую мышь, но, при случае, и неосторожного ухажера.

Подойдя к новенькой, без единой царапины, белой двери, майор вошел в ателье.

Здесь царила тишина. Уютно пахло канифолью и ацетоном. Посетители отсутствовали.

За прилавком застыла тоненькая светлоглазая девушка в нарядном голубом халате и шапочке.

– Вам Анастасию Вацлавну? Вон туда, – указала она остреньким подбородком на задернутые темно-зеленые шторы.

Ефим раздвинул тяжелую ткань и постучал в дверь.

– Войдите! – услышал он знакомый голос.

Майор открыл дверь и вошел.

Перед ним открылась небольшая комната. Ее пол лежал на полметра ниже уровня приемного зала. Владелица и директор ателье сидела за письменным столом.

Круглое лицо Тесменецкой совсем не загорело. Оно оставалось белым, как сметана. Только с переносицы сбегали на щеки едва заметные бледно-оранжевые веснушки. Ее широко расставленные глаза имели странную радужную оболочку – малахитово-зеленую, с черными крапинками. Как казалось Ефиму, она походила на большую, красивую лягушку.

Для себя он ее когда-то так и назвал: Царевна-лягушка.

Кроме письменного стола хозяйки, в небольшом пространстве кабинета помещался низкий чайный столик с двумя креслами, небольшой холодильник и целое дерево в покрытой лаком деревянной кадке. У растения был черный извилистый ствол и большие лапчатые листья.

На майора повеяло театральным запахом горьковатых женских духов.

– Ефим, ты? – удивленно произнесла владелица ателье. – Вот уж не ожидала! – всплеснула она руками.

– Я. – ответил Ефим. – Можно к тебе?