Главное желание короля - стр. 9
Филипп засмеялся. Смех его звучал не зло, а скорее удивленно. Но слова оказались жесткими.
– Нет, графиня, диктовать условия королю вы не будете, – сказал он ледяным тоном. – Манипулировать мною пытались не раз. Этого я не терплю.
– Простите, ваше величество, – отвечала Вивьен без особого раскаяния.
Разговор развивался как-то чересчур стремительно, и она не успевала обдумать, что происходит. Если бы у нее было время, она бы уже сто раз умерла от ужаса. А теперь ее словно черт толкал под локоть. Она не собиралась говорить королю, что ему эта «сделка» нужнее, чем ей; у нее и в мыслях не было его шантажировать – у нее язык не поворачивался поведать ему все, что произошло в ее жизни так недавно. Если его мимолетный каприз уже улетучился, что ж, так тому и быть.
Их взгляды схлестнулись. В его серых пронзительных глазах Вивьен увидела – или ей почудилось – разочарование и упрек. Как ни крути, Филипп вдруг удостоил ее доверием. И, несмотря на то что за ней не было никакой вины, она решила оправдаться.
– Это не попытка манипулировать, – сказала она. – Мне просто пока… невыносимо говорить об этом. И, если мы пытаемся изобразить из себя друзей, друзья не оказывают друг на друга давление.
– Мы пытаемся изобразить из себя друзей, – повторил Филипп, и его губы дрогнули – от гнева ли, или от других сдерживаемых чувств? Потом он вскинул голову. – Вы, конечно, правы, графиня. У короля нет и не может быть друзей. Только притворство, и то – в лучшем случае. Благодарю за напоминание.
Вивьен судорожно затянула на груди углы шали. Что же это такое? Каждое слово оборачивается против нее, и она падает все ниже и ниже в глазах короля! И это после того, как Филипп по какой-то непостижимой причине был с ней откровенен. Она все испортила, безвозвратно испортила. Извиняться или пытаться объясняться дальше было бесполезно. Бессмысленно.
К глазам подступили слезы – они теперь всегда были где-то близко, но неимоверным усилием воли Вивьен загнала их глубже. Не хватало только устроить истерику во время высочайшей аудиенции.
– Итак, графиня, – сказал как ни в чем не бывало король. – Артефакты.
Она и забыла о них.
– Они принадлежали вашему отцу? Хранились до кражи у вас?
– У лорда Орена. Все, что оставалось в нашем столичном особняке, досталось лорду Орену. А потом было у него украдено. Насколько я знаю… – Она перевела дыхание. – Насколько я знаю, ваше величество, сейчас у нас нет никаких артефактов графа Рендина.
– Значит, всплывут еще. Допустим. Удивительное дело, придворный маг затрудняется определить предназначение этих аграфов. Я имею в виду зачарование. Рассказывают, что граф Рендин собирал уникальную коллекцию. Вы не прольете свет на особенности этих артефактов, графиня?