Главное желание короля - стр. 14
– Скажите, Эдвард, – проговорила Вивьен, когда принесли десерт, – Филипп на троне уже около пяти лет, но ведь королем должен был стать не он? Мы тогда жили не в столице, а в таком маленьком городке, что его правильнее было бы назвать поселком. Известия доходили до нас с большим опозданием. Если я не ошибаюсь, Филипп – племянник Антуана…
– Да, верно. – Эдвард помолчал. – Насколько я знаю, сын Антуана, принц Габриэл, погиб на охоте. Его внезапно атаковал дикий вепрь. Габриэла не успели короновать, возникло замешательство. Все прочие родственники короля, я имею в виду покойного Антуана, оказались более дальними, чем племянник, вот так и вышло, что на престол взошел Филипп. И, если вы спросите меня, все это к лучшему.
– Вы были знакомы с принцем Габриэлом?
– Нет. Мне было лет восемнадцать – зеленый юнец, который ни разу не появлялся при дворе! – Эдвард улыбнулся, вспоминая те далекие дни. – И это хорошо, ведь я был глуп, а после смены короля в первое время бывает… нечто вроде смуты. Кто-то боится утратить влияние, кто-то старается, воспользовавшись суматохой, подобраться ближе к трону, а кто-то, возможно, даже пытается оспорить право преемника на корону.
Вивьен аккуратно свернула салфетку, стараясь казаться спокойной.
– Неужели кто-то пытался…
– Не напрямую, нет, но ведь кто-то спровоцировал народные волнения.
– Волнения? До нас они не доходили.
– Филипп быстро с ними справился.
– Но… волнения какого толка? – с непонятной ей самой тревогой поинтересовалась Вивьен. – Вы же сами говорите: более близких родственников короля не нашли. Или враги Филиппа все же выкопали какого-нибудь древнего… дядюшку Антуана, к примеру?
Эдвард доверительно понизил голос.
– Раз уж у нас зашел такой разговор… Поймите меня правильно, я считаю, что все это чушь. Не потому, что я безупречный верноподданный, а потому что это и правда чушь. Но народ пытались поднять, обвиняя Филиппа в том, что это он избавился от принца Габриэла.
Глава 7
Вивьен измарала целый ворох листов, стараясь кратко и емко изложить историю пропажи артефактов, принадлежавших графу Рендину. Временами она решала, что нашла идеальные выражения, а потом комкала и сжигала письмо, и принималась за него снова и снова. Стоит ли рассыпаться в извинениях и многословных объяснениях? Оставить ли их для личной встречи с королем – если она когда-нибудь еще состоится?
В конце концов Вивьен заставила себя прекратить эту бессмысленную, скорее всего, никому не нужную работу. Для этого понадобилось признаться себе, честно и открыто, что она растягивает десятиминутное дело на часы и дни только потому, что это позволяет ей обманывать себя, будто все это время она общается с Филиппом. «У нас нет ничего, кроме внимания его величества, мы встаем утром с постели с единственной надеждой – поймать на себе его взгляд, оказаться ему полезными», – говорил маркиз. Вивьен нисколько не прельщала перспектива стать еще одной каплей в море придворных, изнывающих от желания подползти к трону поближе.