Главное управление - стр. 15
Вот и для меня спокойная, размеренная жизнь, не отягощенная никакими конфликтами и нервотрепкой, дороже всего. Потому что дает мне главное: свободу. Свободу от каких-либо обязательств, кроме оплаты жилья, телефона и уборки в квартире. Другое дело – теперь это главное находится под нешуточной угрозой.
Под вечер прибыл озабоченный Юра со спортивной сумкой на плече, из которой извлек закуску, бутылку водки и пластиковый пузырь с пивом.
Прошли на кухню. Я принялся за стряпню, выслушивая новости по поводу своей персоны. Новости касались горестного будущего, связанного с решетками, конвоем и существованием по тюремному расписанию. Впрочем, излагал их румяный и бодрый Юра с неизменным своим юморком и ерничеством.
– В общем, пятерочка тебе светит, несомненно, – заключил он. – Этот Серосливов сказал помощнику: посадка этого гада, то есть тебя, дело моей чести. Вот так. Я через своих людей на помощника сразу же вышел, но тот пошел в отказ. Никакие, мол, деньги не компенсируют и прочее. Суд здешний, районный, председатель суда – сестра тещи потерпевшего, типа того. Комментарии излишни.
– У меня круги перед глазами от твоих фраз… – отозвался я.
– Скоро на заднице будут.
– Это от чего?
– От параши.
– Ты сюда веселиться пришел?
– А мне действительно весело, – сказал Юра. – Ибо, вероятно, все к лучшему. Но тут многое зависит от тебя…
– А от Серосливова?
– А от Серосливова только то, чтобы он не настаивал на твоем аресте. Но меня предупредят в случае чего. Пока время есть…
– И что даст это время? – Я разлил водку по рюмкам. Чокнулись.
– Мы ведь реалисты, правда? – напустив на жизнерадостную морду серьезность, многозначительно вопросил Юра, отправляя в зубастую пасть шмат ветчины. – И понимаем: тебе надо линять в Америку. В международный розыск тебя за эту ахинею не объявят, ограничатся федеральным; в компьютерах у погранцов ты покуда не значишься, да и не возникнешь там в ближайшее время, обещаю. Так что выход из положения ясен.
– Мне он был ясен, когда я очнулся в камере, – отозвался я злобно, расстроенный его игривостью, граничащей с издевкой. И коснулся машинально макушки – чувствительно припухлой от удара, видимо, милицейской дубины, в народном жаргоне «демократизатора».
– Ну и собирай шмотки, – сказал Юра. – Лично я тебе очень даже завидую.
– А вот я себе – нет, – отозвался я и вновь пощупал шишку. Здоровая, от души приложили, хорошо, кость крепкая, без сотрясения обошлось, не тошнит. Даже от пива. – То есть категорически нельзя открутиться? Я поговорю с маман, ее супруг парень небедный… Еще знакомая у меня есть там… Тоже девка не с паперти. Ну, отработаю в итоге…