Главная ветвь - стр. 20
– Я? – пошутил Евгений.
– Нет, Черныш, – девочка не оценила шутку, всерьез переживая за котенка.
– Тогда лови, чего стоишь-то?!
Девочка подбежала к дереву и, задрав голову, растопырила руки.
– Ловлю!
И тут, болтавшийся вниз головой Черныш, соскользнул с ветки, извернулся в воздухе и с перепугу вцепился в первое, что подвернулось под лапы.
Подвернулось лицо Евгения.
Тот взвыл нечеловеческим голосом, оступился и полетел на землю. Грохнувшись спиной на кучу листьев, Евгений катался, подвывая от нестерпимой боли и пытаясь отодрать от лица очумевшего от страха котенка.
– Черныш, дурак! Отпусти, слышишь! – девочка где-то раздобыла прутик и хлестала им по котенку, но все больше попадала по рукам Евгения. – Отпусти, кому говорю! Черныш!
Из окон поблизости начали осторожно выглядывать люди, прижимаясь лицами к мгновенно запотевающим стеклам, но в темноте, за кустарниками и деревьями, ничего не было видно.
Котенок наконец пришел в себя и сиганул под скамейку, где свернулся клубком и затих.
Евгений приподнялся, поджав ноги, и сел. Потом медленно поднялся с земли. Девочка помогла ему, поддержав под локоть, и проводила до скамейки.
Евгений ощупал лицо, поморщился от боли и посмотрел на руку – та была вся в крови. Лицо щипало и чесалось.
– Ой, дяденька, вы весь в крови! – вскрикнула девочка, прижимая ладошки к своим щекам.
– Спасибо, я в курсе, – проворчал Евгений, вытягивая двумя пальцами платок из кармана брюк. – Хорошо еще глаза целы.
Из-под скамейки выглянул любопытный Черныш.
– А все ты! – злобно рыкнул на него Евгений, встряхивая платок, чтобы тот развернулся. – Чего вылупился, собака бешеная?
– Это котенок, – сказала девочка. Евгений закатил глаза и только вздохнул. – Дайте я, – протянула девочка руку.
Евгений отдал девочке платок.
– Смочи из банки, – сказал он. – Нет, погоди!
Подняв банку и сделав три больших глотка, он обильно смочил пивом подставленный девочкой платок.
– Дезинфекция, – сообщил он, чуть наклоняясь вперед. – Только осторожно.
– Уберите руки, они у вас грязные, – серьезно сказала девочка и принялась аккуратно промакивать платком сочащиеся кровью царапины на левой щеке, на лбу и на носу.
Евгений сильно стискивал зубы и шипел.
Черныш, осмелев, выбрался из-под скамейки и, урча, терся об ногу спасителя.
– Эй! – разнесся вдруг по двору женский крик. – А ну, урод, отпусти ребенка! Я же тебя сейчас!..
Евгений отодвинул Светкину руку в сторону и выглянул из-за ее плеча.
К ним через весь двор наперерез неслась разъяренная наседка в человеческом обличии. За ней бежал мальчишка лет пяти-шести.