Главная ветвь - стр. 12
Евгений зябко поежился. В комнате становилось прохладно.
«Только семь, а уже темно», – подумал он и опять перевел взгляд на экран монитора.
Восемнадцать пятьдесят четыре…
В голове как будто тихонько щелкнуло лепестками контактов внезапно проснувшееся реле.
«Черт! – спохватился Евгений. – Черт! Черт! Уже почти семь!!!»
Он вскочил из офисного кресла. Кресло откатилось чуть назад и, ударившись спинкой о беленую стену, обиженно отвернулось в сторону.
Набрасывая на ходу куртку, Евгений подбежал к окну и закрыл деревянную форточку. На подоконник посыпались чешуйки облупившейся белой краской.
Старые чугунные батареи совершенно не грели, и завтра Варвара с Нинкой опять устроят ему нагоняй за вымороженную комнату, будут зло греметь чашками с кофе, не предлагая напоить Евгения, и кутаться в свои пушистые шали, прижимаясь к булькающим маслом радиаторам.
Ну и пусть.
Выключив монитор и подхватив со стола борсетку, Евгений выбежал в коридор, хлопнул дверью и припустил вниз по широкой лестнице со сточенными за многие десятилетия от непрестанного шарканья тысячами ног ступеньками.
В новенькой пластиковой будке вахтера горел свет.
Старик с редкими волосами, опоясывающими лысую блестящую голову седым венчиком, оторвался от книги и, повернув голову в сторону лестницы на звук торопливых шагов, чуть приспустил на носу очки. Взглянул поверх них.
Евгений почти скатился с лестницы, скользя рукой по вытертым деревянным перилам, и устремился к будке, на ходу шаря в кармане куртки в поисках ключа от кабинета.
– Добрый вечер, Валентин Петрович, – сказал он, припечатав ладонью ключ к пластику подставки у окошечка будки.
– Опять засиделся, Евгений, – пожурил его вахтер, качая головой. Он протянул руку и сгреб сухой ладонью ключ. – Ты молодой, тебе за бабами бегать надо, а не работать до ночи.
– Да где же их взять-то, Валентин Петрович? – пошутил Евгений, приподнимая борсетку и проворачивая левым боком вертушку.
– Ну, явно не в этих ваших компутерах. Или живые бабы уже перевелись, остались только эти… винтуральные?
– Виртуальные, Валентин Петрович, – улыбнувшись, поправил старика Евгений. – Бабы – они сейчас всякие есть.
Евгений жалел старика: жена умерла, дети разъехались. Скучно ему одному – и здесь ночью, и дома. Только и днем что радости: то с тем словом перекинется, то с этим.
– Вы извините, Валентин Петрович, – сказал Евгений, пятясь спиной к двери. – Я честно опаздываю. До свидания!
– Ну, беги, чего уж там, – махнул рукой старик, поправил очки и, перевернув послюнявленным пальцем страницу книги, вновь углубился в чтение.