Главная тайна горлана-главаря. Вошедший сам - стр. 41
«Петербург в те дни заливался потоками крови. "Революционный террор" ставил себе очевидной целью навести ужас и оградить от новых покушений драгоценную жизнь Зиновьевых… В одну ночь после гибели Урицкого было расстреляно 500 ни в чём не повинных людей».
Заступивший 1 сентября на пост главы Петроградской ЧК Глеб Иванович Бокий потом свидетельствовал:
«За время красного террора расстреляно около 800 человек».
Горький, узнав о покушении на Ленина, вновь объявил себя большевиком и поддержал объявленный советскими вождями «красный террор». И сразу же стал очень влиятельной фигурой. На это превращение откликнулась Зинаида Гиппиус:
«Если б можно было ещё кем-нибудь возмущаться, то Горьким первым. Но возмущение и ненависть перегорели. Да и люди стали выше ненависти. Сожалительное презрение, иногда брезгливость. Больше ничего».
В Москве чекисты тоже не дремали. Разыскивая организаторов покушения на Ленина, они провели массовые аресты. 2 сентября был арестован давний знакомец Маяковского (и его старший товарищ по революционной борьбе) Исидор Иванович Морчадзе.
Арестовали поэта и писателя Илью Эренбурга. Он просидел в застенках ВЧК не очень долго – видимо, сыграло свою роль то, что его двоюроднй брат (тоже Илья Оренбург, но Лазаревич) возвращался из эмиграции в Россию в одном «пломбированном вагоне» с Ульяновым-Лениным.
Утвердив предложенный Яковом Свердловым «красный террор», Совет Народных Комиссаров ввёл в стране чрезвычайное положение. Был создан Революционный Военный Совет (Реввоенсовет или РВС), получивший право бесконтрольно управлять Россией. Возглавил его Лев Троцкий.
Зинаида Гиппиус записала потом в дневнике («Чёрная тетрадь»):
«… вышло, в конце концов, убийство Урицкого (студ<ент> Каннегисер) и сразу ранение – в шейку и в грудь – Ленина. Урицкий погиб на месте, Ленин выжил и на данный момент поправляется. Большевики на это ответили тем, что арестовали 10 000 человек… Арестовывали под рядовку, не разбирая. С первого разу расстреляли 512, с официальным объявлением и перечнем имён. Потом расстреляли ещё 500 без объявления… Объявили уже имена очередных пятисот, кого уничтожат скоро… Нет ни единой практически семьи, где бы не было схваченных, увезённых, совершенно пропавших…»
А Владимир Маяковский в тот момент продолжал дописывать свою пьесу.
«Революционная феерия»
Её содержание было сверхреволюционным. Но никакого отношения ни к октябрьскому перевороту, ни к тому, что происходило в стране после него, не имело. На Брестский мир, на расстрел Алексея Щастного и на беспощадный