Глаголют стяги - стр. 23
– Нет, на вас, греков, надежда плохая!.. – кричал, вызывая одобрение толпы, Берында. – С вами говори, а камешек за пазухой держи… Недаром вас лисицами прославили… То ли не будет между нами и вами мира, умные люди сказывают, али камень начнёт плавати, а хмель тонути…
– Верно!.. – подтвердил из толпы Ядрей-Федорок.
– Невегласы!.. – презрительно, с сильным иноземным выговором бросил отец Митрей. – Паул, святый апостол, светило мира сего, вещавает…
– Паул… – презрительно оборвал его Берында, готовый всегда спорить со всеми и про всё. – Паул твой скольких крестьян-то перемучил?! Паул… А у нас тут сам апостол Ондрей прошёл и горы наши благословил, и крест водрузил…
Двое новгородцев, один пожилой, грузный, с сивой бородой, а другой молодой, с бойкими, ёрническими глазами, остановились послушать учёный спор. И захохотали.
– Вазы его!.. – подцыкнул молодой Берынду. – Рви его в клочки, грецкое отродье…
Но поляне почувствовали себя оскорблёнными иногородним вмешательством.
– Вы, плотники… Не чеплять!.. – послышались недружелюбные голоса. – Раз ты в гостях, и держи себя гостем. А то и по рылу получить можно…
– Сдачи не задержим… – бойко отрезал новгородец. – Мы народ к тому привычный…
– Да не ввязывайся ты, осина горькая!.. – досадливо остановил его старший товарищ. – Так вот и липнет, что банный лист к ж…
– Наше святое Еуангелие… – начал было наставительно отец Митрей, но Берында не дал ему и слова молыть.
– Еуангелие!.. – закричал он. – Ты думаешь, что ты поп, так всем и указчик?.. Много таких-то мы видали!.. Да что, братцы, – обратился он к толпе за сочувствием. – Они там, в Царьграде-то, на нас вроде как на скотину какую смотрят… Самое письмо наше ниже не знай чего почитают… А наши словенские письмена святейша суть и честнейша, свят бо муж сотвори я есть, солунский Кирилл-философ, а греческая – вы, еллини погани…
Грек бешено махнул рукой и торопливо скрылся за церковкой: он сердился на себя, что связался с невегласами и уронил своё достоинство. Новгородцы, смеясь, пошли к своим ладьям. Толпа галдела.
Князь Ярополк с дружиной направился между тем к гриднице: надо было крепко совет держать, как и что теперь делать. Гридницей называлась мирская храмина, которая в непогоду служила и местом суда, и для пиров, и для всяких собраний. Но была и особая, княжая гридница в терему княжеском…
– Ты что, Свентельд, голову повесил? – ласково спросил он старого воина.
– Да что, княже, не любо мне наше дело!.. – вздохнул тот. – То была Русь единой, а теперь опять на три стола разделится… Негожее дело…