Гитлер. Император из тьмы - стр. 45
Крушилась и вся российская культура. Появились РАПП (Российская асоциация пролетарских писателей) и прочие организации, внедрявшие уродливый «пролеткульт». Председателем РАППа стал Леопольд Авербах, по воспоминаниям современников, «очень бойкий и нахальный юноша» [5]. Ну еще бы ему не быть нахальным, если он приходился племянником Якову Свердлову! А помогала ему громить русскую культуру родная сестренка, Ида Авербах – ее мужем был известный чекист Генрих Ягода (Иегуди). Противоречить такими деятелями категорически не рекомендовалось. Неугодные исчезали на Соловках или в расстрельных подвалах [113].
Из учебных программ исключались и запрещались произведения Пушкина, Лермонтова, Достоевского, Льва Толстого. В данном отношении активной помощницей Луначарского выступала Н. К. Крупская. Она лично руководила кампаниями по изъятию из библиотек и уничтожению неугодных книг. Под началом заведующего отделом Наркомпроса Штернберга ниспровергалось русское изобразительное искусство. Еще один заведующий отделом, Мейерхольд, реформировал театр, призывая «отречься от России». Приходил он в театры в кожанке, с маузером на боку. Строго проверял репертуар, предостерегая: «Смотрите, как бы за русским названием не скрывался русский православный материал». [40]. Русофобия вообще становилась негласной, но непререкаемой установкой. Даже Есенин, написавший кощунственную «Инонию» и восторженно приветствовавший революцию, оказывался не ко двору. Сам Бухарин клеймил его, обвиняя в «великорусском шовинизме». Да, ностальгическое воспевание русской деревни и природы уже приравнивалось к «шовинизму».
А вместо отвергнутого Православия внедрялась государственная псевдорелигия, марксизм-ленинизм. Вместо икон на стенах повисли портреты вождей, вместо богослужений собирались митинги, вместо Священного Писания штудировались работы «классиков». Вокруг Владимира Ильича начали создавать ореол непогрешимости, сочинялись нравоучительные легенды. И многие простые люди, рядовые коммунисты, действительно восприняли ленинизм на уровне религии. В рамках новой псевдорелигии изобретались новые праздники, обряды массовых шествий, театрализованных действ, мистерий с чучелами, портретами, «октябрин» вместо крестин. Делались попытки заменить даже христианские имена «революционными» – появились Мараты, Гильотины, Революции, нелепые аббревиатуры из коммунистических символов.
Разрушались мораль, институты семьи – вполне в духе масонских теорий. Правда, идеи нимфоманки Коллонтай, что сексуальный акт должен восприниматься как «стакан воды», удовлетворил жажду и дальше пошел, все-таки были осуждены. Не получили развития и попытки Троцкого проводить «социализацию» женщин. Такие вещи подрывали дисциплину и вели к откровенным безобразиям. Но пропагандировались установки Маркса и Энгельса, что семья – временное явление, при социализме оно должно «отмереть». Расписаться и развестись стало чрезвычайно легко. Советский Союз стал первым в мире государством, легализовавшим аборты. Это сочеталось с идеями о «свободе» женщины, о «равноправии» с мужчинами. Она должна быть «личностью», полноценным строителем социализма. А деторождение, получалось, мешает женщине развиваться, низводит до «животных» функций. Советские больницы широко распахивали двери для всех желающих, и медицинская пропаганда разъясняла, что делать аборты просто, доступно, быстро, безопасно.