Гипноз любви - стр. 38

– А что?

– Просто я ни разу не замечала, чтобы ты переживала по поводу какого-нибудь парня так, как из-за Мейсона.

Смысл ее слов был предельно ясен, но я не собиралась пускаться в дальнейшие рассуждения на эту тему и вместо этого просто разозлилась.

– Поверить не могу! Думаешь, мне нравится Мейсон? Знаешь, что он мне сегодня заявил?

– И что же?

– Что гипнотерапия – это секта, а я – самозванка.

– Ну ты же показала ему, как сильно он ошибается, правда?

Я задумалась.

– Вроде того. И я великолепно справилась со своей задачей! Ты бы видела, как он начал говорить «да» направо и налево после того, как я его «понарошку» загипнотизировала и убедила, что это хорошая идея. Да – аукциону! Да – Бриджит! Да – кормлению аллигаторов!

– Надо было у него денег попросить, – пошутила сестра. – Про секту он, конечно, зря – не очень хорошо с его стороны, – но он же не первый, кто тебе такое сказал, и обычно ты так не расстраиваешься. А значит, здесь есть что-то еще. Что же?

Когда кто-то знает тебя настолько хорошо – это одновременно и благословение, и проклятье. Потому что скрывать свои мысли становится чрезвычайно сложно.

– Еще он сказал… – Я пыталась сообразить, что еще из услышанного за пределами сеанса могу ей сообщить. – Он сказал, что я прекрасно выгляжу.

Жаловаться на комплимент было так глупо, что мне тут же захотелось сквозь землю провалиться. Ничего плохого в его словах, разумеется, не было, но они все равно меня беспокоили.

Сарказм Сьерры только подтвердил бессмысленность моего недовольства:

– Каков нахал! Хочешь, я его поколочу?

Всего контекста она не знала, поэтому не поняла бы, почему его слова меня так разозлили. И я не могла рассказать, что он еще наговорил и чем выбил почву у меня из-под ног. Например, о том, что он меня любил. Последние несколько часов эта мысль не давала мне покоя, и я пыталась найти ей хоть какое-то логическое объяснение.

Мейсон не сказал, что любит девушку, сидевшую рядом с ним на причале, он сказал, что любил ее. Да и любовь бывает разной, не только романтической. Он мог любить меня как подругу. Или платонически – «ты мне как сестра».

Я сначала подумала, что он имеет в виду романтику, однако я просто смотрела на его слова сквозь призму своих прошлых чувств и эмоций, пытаясь объяснить происходящее. Нельзя было делать скоропалительные выводы и уж точно нельзя рассказывать об этом Сьерре, потому что сеанс конфиденциален.