Гиперпанк Безза… Книга третья - стр. 10
– Только Бруно Банани может спасти вас. – Писклявым голосом делает это заявление этот гнусный тип, Велианджело-Пиеро. Кого Аидыч понимать итак не собирался и с чего бы. И это ещё не значит, что он собирался терпеть с его стороны этот писклявый голос, в его сторону какую-то там претензию выражающий.
– Это как ещё понять, спасти? – с нескрываемой агрессией задался вопросом Аидыч, заставляя Вишенку загородить собой побледневшего Велианджело-Пиеро.
Здесь Аидыч хотел было довести до сведения этого Велианджело-Пиеро, что прятаться за баб это, конечно, для него нормально, но это её (Пиеро) всё равно не спасёт от его кулака возмездия. Но эта Вишенка, с такой требовательностью к его дисциплине на Аидыча посмотрела, что он решил сдержаться и не называть Вишенку бабой пока что. Вот лет эдак через адцать, если Вишенка найдёт себя в мучном и сладком, то это за всегда можно.
А этот Велианджело-Пиеро, почувствовав себя в относительной безопасности, сразу расправил крылья, да и посмел Аидычу громко и дерзко ответить. – От вашей грубой культуры себя.
На что Аидыч уже точно хотел не сдержаться, но опять эта Вишенка перебила его на полуслове.
– Тогда может не будем тратить время на не нужные споры, а пройдём в примерочную с вашими предложениями. – Предлагает Вишенка, и с этим вроде как все соглашаются, выдвигаясь в сторону примерочной. Где уже самому Аидычу приходиться брать себя и эти вещи в свои руки, затем горя от стыда при виде всего того, во что его тут решили рядить.
Ну а во что Аидыча тут рядили по его же словам, а по мнению всё того же паскудного Велианджело-Пиеро, чьё мнение постольку-поскольку будет учитываться только Вишенкой, а Аидыч его не в счёт не ставит хотя бы потому, что он этого Велианджело-Пиеро хрен за кого считает, а тот ему платит той же монетой, как лицо заинтересованное в том, чтобы поднять Аидыча на смех или на крайний случай, его унизить, такую гнусность подкладывая ему в место нормальной одежды, то это пояснялось эмоциональными выкриками Аидыча, глазам своим не верящий и сейчас в создателя не верующий при виде всего того, что он видел теперя в зеркало. – Убью я когда-нибудь этого реформатора одежды! – каждый раз такое в себе прорабатывал и проговаривал Аидыч, берясь за новый принесённый костюм.
– Да они что, вообще охренели! – ничего кроме насмехательства над собой понять не может Аидыч, глядя на эту странную композицию себя в зеркало. А вот заглянувшей в примерочную Вишенке, всё же слегка испугавшейся за Аидыча, так не воздержанно отреагировавшего на себя по новому приодетого, не всё так удручающе виделось.