Гильза с личной запиской - стр. 6
Спрашивается, кто из этих двух летчиков «швайн», немец или русский, а? Не помогли немцу ни пушки, ни пулеметы, ни мощный мотор. Только сорванный с головы шлемофон с размотанным на нитки радиопроводом вылетел наружу через разбитый фонарь…
– Смотри, ас, – сказал Мамкину начальник разведки, – если понадобится тебе пулемет – живо организуем.
– Не надо. – Мамкин отрицательно покачал головой, хотя по лицу его было видно, что от пулемета он не отказался бы, но… Словом, не положено теляти за завтраком вместо молочного пойла питаться жареной волчатиной, политой чесночным соусом.
Впрочем, если бы Мамкину вообще предложили перейти в истребители, он, наверное, не отказался бы – слишком уж надоело чувствовать себя в воздухе беззащитным. Истребители же свои пулеметы имеют на борту, заводские, желание переучиться на летчика-истребителя также отчетливо проступало на лице Мамкина, внезапно растерявшем свою светлую безмятежность, даже общительность, – а с новым выражением на лице Мамкин уже не был Мамкиным. Это был другой человек
– Сделаем это в знак благодарности, что не бросаешь наш отряд, – запоздало добавил начальник разведки, поправил маузер, висящий у него на боку и, увидев одного из своих подчиненных – худенького, похожего на мальчишку мужичонку с жидкими волосами наземного цвета, – фамилия его была Меняйлик, это Мамкин уже знал, – призывно махнул ему рукой.
Хоть и было в лесу полно снега, – он лишь кое-где начал проседать, а уже пахло весенней сыростью, еще чем-то, даже цветами, дух этот живительный появляется только весной, что-то находящееся под снегом, в земле, рождает его, этот дух пробуждения, надежды, жизни, проснувшихся кореньев, которые из-под мерзлого покрова по невидимым порам посылают наверх сигналы, что пора вставать, думать о предстоящем лете, о продолжении рода, о том, какое семя упадет в богатую лесную землю осенью.
В предчувствии весны и птицы стали чаще попадаться на глаза, – до этого они прятались в дремучей глухомани, в промороженных пространствах, пережидали там холодную пору, заодно спасались и от немецких бомб, – самолеты с крестами на боку регулярно появлялись над партизанскими угодьями, накрывали огненным ковром все приметное, что попадалось им на глаза, крушили лес, стараясь выкорчевать «народных мстителей», но у партизан на случай бомбежек имелись свои схоронки, отправить их на тот свет можно было только прямым попаданием десятка бомб, а прямое попадание в схоронку с высоты – явление такое же редкое, как женитьба австралийского кенгуру на африканской макаке в белорусском лесу среди снегов и елей.