Гилофобия - стр. 29

Думала смущаться больше некуда, но пришло осознание, что он и не пытался меня поцеловать. Он обнюхивал. Будто дикому животному протянули вкусняшку, и тот силится понять, съедобная ли она.

Пугало и то, как мое тело изнемогало от желания податься ему навстречу. Он был в миллиметре, но не касался меня. Медленно провел носом вдоль ключицы и спускался ниже.

Меня захватил страх перед тем, что произойдет, если его не остановить сейчас. Я не выдержала и положила ладонь ему на грудь. Сердце у него билось еще живее моего. Он вздрогнул от прикосновения. Мгновение, и он отскочил. Так неожиданно, что я не заметила перемещения. Вот он рядом, и вот уже стоит в метре. Я по-прежнему сидела. А он смотрел сверху вниз. Складывалось впечатление, что в нем борются испуг и любопытство.

Он явно не знал, что делал. Действовал по наитию. Так, как подсказывало нутро. От этой мысли кровь у меня закипела. Я усилием воли не опустила глаза. Моргну, и он исчезнет.

– Ничего. Давай просто посидим? Будем разговаривать.

Я улыбнулась. Наверняка получилось вымученно, потому что он стал еще серьезней. Положил ладонь себе на грудь, туда, где я его коснулась, и произнес:

– Аля страх.

Я недоуменно хлопала глазами. Он понял, что я испугалась. Надеялась, что не придумала себе это, и он не назвал меня страшной. Это было бы даже смешно, ведь я-то мысленно позволяла себе использовать это слово в его сторону. Он был страшным, но не внешне. Рядом с ним возникало чувство, что я приручаю дикого зверя, и чуть что, он откусит мне голову.

Именно поэтому мне и не нравилась реакция собственного тела. Я не собиралась рисковать зря, но не могла этому противиться. Наконец разум победил эмоции. Я обняла себя и сказала почти спокойно:

– Садись. Хочу научить тебя говорить.

Он пару секунд то ли думал послушать меня, то ли пытался понять, что именно я прошу. Я похлопала по земле рядом. Там, где он сидел до этого. Я уже решила, что он не согласится, но он вдруг подполз на четвереньках. Я рассмеялась. Забавно, выглядело, что он повел себя как животное, когда я так подумала про него. Словно специально подтверждал мои мысли. Так он походил на собачку.

Я сообщила ему весело:

– Ты сидишь.

– Ты сидишь, – повторил он.

Я кивнула. У нас прогресс. Целое предложение без ошибок. Еще и правдивое. Сомнительно, что он полностью понял смысл, но ничего. Я его научу. Хотелось задать миллион вопросов. Где он живет? Как сюда попал? Почему его никто не научил говорить, хотя он вроде не против? Сколько ему лет?

Последний вопрос показался мне таким дурацким, что я вновь смутилась. Я примеряла его возраст на себя. Это раздражало. Он склонил голову набок. Опять свел брови. Когда он задумывался, то выглядел старше меня, но вот когда пугался, из-за наивного открытого взгляда казался совсем юным. Лет девятнадцать.