Гильгамеш, сын Лугальбанды. Шумерский эпос в пересказе Анджея Иконникова-Галицкого - стр. 2
Близнецы росли-росли, долгие века росли – и выросли. И от них образовались ещё Аншар и Кишар, не мужчина и не женщина, а оба – и то и другое, которые были ещё больше, чем их предки, и ещё дольше росли и приходили в силу. А от них уже родился Ан, равный своим родителям, вместе взятым. Ан – первенец Аншара, и Аншар сделал его во всём себе подобным. А от Ана появился ему подобный Нудимудд. Этот Нудимудд стал больше всех своих отцов. Его уши открыты всякому звуку, он ужасно мудр и страшно могуществен – могущественнее даже деда Аншара. Ему нет равных среди братьев.
Так появились боги. Их стало много. И вот как-то раз они сошлись все вместе, побежали навстречу друг другу, напились пива на радостях, стали прыгать, плясать, топать ногами и махать руками. Они веселились, плясали и топали так, что разбудили Праматерь Тиамат, расшевелили её, растревожили её утробу. Плясками они раскачали средоточие сердца небес, так что проснулся Апсу, стал ругаться, но не мог угомонить их. А Тиамат молчала и терпела, хоть и видела, что её прапраправнуки безобразничают, но, как женщина, потакала им. А Апсу, глядя на это, злился.
Тогда Апсу, прародитель богов, вызвал своего друга и советника Мумму и говорит ему:
– Привет, Мумму, мой друг и советник! Ты один всегда радуешь моё сердце! Пойдём вместе к Тиамат, потолкуем кое о чём!
Они пошли в дом Тиамат и уселись перед ней, повели речь о богах, своих первенцах. Апсу отверз уста и сказал чистой Тиамат:
– Слышишь, мать, твои детёныши напились пива и безобразничают. Их топот и гам причиняют мне беспокойство! Нет мне ни сна, ни отдыха ни днём ни ночью. Вот я возьму и уничтожу их совсем, разобью их вдребезги, сотру в пыль, утопчу в глину, и снова заживём мирно, и снова будем спать спокойно!
Услышав такое, Тиамат возмутилась. Она очень разволновалась, набросилась на своего мужа с воплями и укоризнами:
– Дурачина ты, старый бездельник! Что ты, старый, совсем из ума выжил?! Как можем мы уничтожить то, что сами родили? Пусть они непутёвые, пусть они безобразники, но это же наше порождение! Надо терпеть, придётся смириться. Ему бы только почивать – ишь чего удумал!
Апсу заткнул уши и хотел убраться восвояси. Но хладнокровный Мумму решил помочь ему советом. Опасен был совет Мумму.
– Отец мой, кто хозяин в доме? И кто смеет досаждать хозяину? Уничтожь их, отец мой, конечно, уничтожь их вместе с их дурными делишками! И будешь опять проводить дни в мире, ночи в покое.
Апсу услышал – прямо-таки просветлел ликом. Ибо зло закипело у него в душе против своих порождений. Приобнял он Мумму, посадил на колени, приласкал, сказал: