Гидротранспордер - стр. 23
– Ты умеешь уговаривать, – встал я с дивана. – Кого сегодня надо опустить до истоков? – с деловым видом поинтересовался я и направился в ванну. – Стряхну пыль обыденности со стержня просветления, – закрыл я дверь и уставился в зеркало.
– Поторопись, – крикнула она. – Жду тебя в машине.
Хлопнула входная дверь и я вновь почувствовал радость
одиночества.
Работа в НИИ ГЭПЦ имени матери «Психея» была скучна и однообразна. За громким названием прятался государственный экспериментальный центр помощи тем, кому не нашлось места в усреднённой массе относительно здоровых. Говоря простым языком, НИИ – экспериментальная психушка, в которой, я был не только сотрудником, но и пациентом.
Работа, помноженная на коэффициент полезности, дарила «свободу» жить в родительской «однушке», позволяла гулять по одному маршруту и наделяла заботой всевидящей Алины.
«Трус», – занёс я опасную бритву и провёл острым лезвием по щетинистой коже. Искажённое зеркало вырвало из памяти детство, обнажив свой трофей в неподходящий момент.
– У него проблемы с контролем и повышенная агрессивность, – отчитывала мать воспиталка и злобно поглядывала в мою сторону. – Мальчик игнорирует дневной сон!
– Бокс, – потребовал отец. – Надо направить энергию в мирное русло.
– Это опасно! – парировала мать, выстраивая моё безопасное будущее. По советам бездарных блогерок к сломанной скрипке добавился пыльный мольберт с графической просьбой оставить меня в покое, костюм для танцев и треснутая шахматная доска.
«Бесталанный», – прожгла меня взглядом очередная педагогическая мразь и послала на хуй дала рекомендации в ужасное далеко, ранив тонкое материнское эго. Больше репетиторы не терзали моё настоящее, оставив на юном мозге девственный налёт.
Пубертат добавил новых проблем. К запретному паркуру добавились женщины. Прыщавые одноклассницы терялись на фоне яркой математички.
Первая любовь не оценила щедрость моего предложения, известив весь педагогический состав о желании дЭбила быть преданным оруженосцем. «Маньяк малолетний», – хвасталась она товаркам, не скрывая выросших крыльев. Насколько хватило последних мне не известно, но прозвище прилипло ко мне навсегда.
– Маньяк? – покраснела мать, услышав от соседки навязанный ярлык.
– Всю учительскую облапал. Вот те крест, – божилась старая потаскуха и дальше несла свою ересь.
Приняв общественное мнение за мой порок, мать бросилась в тину интернета. Волна толерантности к «иным» вынесла меня на скользкий берег девиантов, где я был подхвачен службой спасения.
– Маньяк? – вытянула синие губы кандидат психологических наук и по совместительству владелица центра «Психея», сожранного впоследствии НИИ. – Пониженный IQ, – присвистнула она. – Да у вас комбо, голубушка. Парень точно наш клиент, – заверила она мать и протянула руку помощи согласно прейскуранту. – Есть у меня один консультант, задаст вашему мальчику правильный курс.