Гибель советского кино. Тайна закулисной войны. 1973-1991 - стр. 69
Однако повернуть колесо вспять было уже невозможно. Поэтому Ермаш попросил Климова сделать копию с картины, с тем чтобы в ближайшие дни показать ее на дачах членам Политбюро. Их слово должно было решить участь фильма. Но Климов внезапно заартачился. Стал ссылаться на то, что у него существует пока только черновая запись, которую он не успеет быстро привести в надлежащий вид. Судя по всему, режиссер просто понял, что реакция на его произведение будет резко критическая, поэтому решил всячески тянуть время. И вместо того чтобы привести картину в надлежащий вид, он… укатил отдыхать на юг. Маневр удался – Ермаш не стал показывать фильм членам Политбюро.
Работы по переводу черновой копии в нормальную шли до конца года. В середине апреля 1975 года готовый фильм снова смотрели в Госкино и опять приняли положительно. Создателям фильма даже выплатили причитающиеся им деньги, после чего Климова отправили в Кишинев в качестве члена жюри Всесоюзного кинофестиваля. Однако с выпуском фильма в прокат Ермаш не спешил: хотел заручиться поддержкой в Политбюро.
Между тем 10 июля начался очередной Московский кинофестиваль, на который съехались сотни кинематографистов со всех концов света (не приехали на него, как мы помним, только американцы). Многие из них уже были наслышаны (!) о скандальном фильме Климова и горели желанием его посмотреть. Вот как об этом вспоминал сам Э. Климов:
«На фестиваль приехали друзья, говорят: «Покажи фильм-то». А я не могу, фильм лежит в сейфе у министра. Спрашиваю Сизова Николая Трофимовича (Н. Сизов в те годы был гендиректором «Мосфильма». – Ф.Р.), что происходит.
– Дела плохи. Показывать «Агонию» нельзя. Но знаешь, фильм хотел бы посмотреть Иштван Сабо (совершенно очаровательный человек, имеющий одинаковые имя и фамилию с известным венгерским режиссером, председателем венгерского Госкино). Давай организуем просмотр для очень узкого круга. Ты представишь картину…
Я обрадовался. И сболтнул нечаянно об этом показе Анджею Вайде в ресторане гостиницы «Россия». А днем прихожу на «Мосфильм» в первый, репрезентативный зал с мягкими креслами. Переводчик уже на месте, не говорящий по-русски Сабо – тоже. Начинаем просмотр, и вдруг подъезжают два «Икаруса». Все избранные гости фестиваля во главе с Анджеем Вайдой! Сизов ничего не понимает, смотрит на меня, я смотрю на него и только руками развожу.
– В чем дело?
Я говорю:
– Не знаю.
А это Анджей Вайда собрал всех и привез на «Мосфильм».
И вот сидит министр, сидит венгерский переводчик (ведь заказывали же). И – полный зал народу. Так и смотрели под венгерский перевод…»