Гибель богов - стр. 45
– Ныне они почти не в ходу. Маги пользуются Тайнописью Феанора, люди – новым звуковым алфавитом, что создал Мерлин. Лишь гномы в своих секретных трактатах по кузнечному делу ещё пишут изначальными рунами…
Тёмные глаза властно смотрели на Гудмунда. Понимая, что достиг цели, воин натянул поводья и спешился. Юноша, по‑прежнему не произнося ни слова и пристально глядя на приезжего, направил на него вершину своего посоха. Гудмунд начал было заготовленную речь, однако его прервал энергично‑досадливый жест сухой ладони. Недоумевая, воин умолк.
Юноша смотрел на него ещё с полминуты, а затем, так и не произнеся ни слова, сделал какой‑то быстрый жест, и направленные на Гудмунда отполированные деревянные отростки на посохе внезапно ожили, бросившись вперёд с быстротой атакующих змей; да что там змей! Бывалый воин Хагена сумел бы увернуться от гадов; здесь же его оплели в долю секунды, он оказался туго связан по рукам и ногам, не в силах пошевелиться. Его рука застыла, намертво прикрученная к эфесу.
– Эй, что за шутки, спали вас Ямерт?! – яростно заорал Гудмунд, дёргаясь в тщетных попытках ослабить путы. – Я же сюда не просто так!
Не слушая воплей, юноша задумчиво окинул пленника взглядом, почесал подбородок и, вроде оставшись довольным, легко поднял посох за противоположный конец и понёс перед собой, помахивая им, точно веточкой. Гудмунд продолжал изощряться в ужасных проклятиях и вдруг ощутил резкую боль в губе – острый конец одного из оплетших его отростков весьма деловито пытался проделать дыру в губе воина с явным намерением зашить ему рот в самом прямом смысле слова. Поперхнувшись от ужаса, Гудмунд замолчал – и отросток тоже отступил.
«И сюда я мчался сломя голову, дрался с Ночной Всадницей, едва остался жив!.. – ошарашенно думал воин. – Но, быть может, это просто привратник, который встречает так всех нежданных гостей? Но какая силища!»
Гудмунд не мог смотреть по сторонам, перед его глазами мелькал лишь один мох; однако шли они недолго. Гудмунд услыхал лёгкий скрип открываемых ворот, его внесли внутрь, поставили на ноги, и тут путы исчезли.
Воин быстро огляделся. Он стоял в углу довольно просторного двора, окружённого с трёх сторон одноэтажными бревенчатыми строениями вполне обычного вида, с окнами и дверьми. За его спиной между двух таких домов были ворота, на противоположной же стороне, вдоль пологого ската горы, вытянулось длинное трехэтажное здание. Его фасад был словно выпилен из цельного куска исполинского дерева – искусство мастеров сохранило бесчисленные годовые кольца.