Гибель бога, или Сотворение человека - стр. 3

2

В Москву я приехал под вечер. До шести оставалось около часа. Из вещей я почти ничего не взял. При мне были только деньги и небольшой "дипломат". Раз уж в этом деле необходима особая конспирация (а из письма я сделал именно такой вывод), то и мне следовало соблюдать на всякий случай осторожность. Лишние вещи всегда мешают. Пошатавшись немного около билетных касс, стараясь затеряться в толпе, я перешёл с Ярославского на Ленинградский, а затем по подземному переходу на Казанский вокзал.

Ровно в шесть я набрал номер и сказал пароль об "усопшем друге". Всё это казалось мне какой-то игрой в Штирлица.

– Это ты? – послышался вдруг незнакомый хриплый голос в телефонной трубке. – Я ждал тебя. Давно приехал?

Я был удивлен.

– Только что.

– Ты где?

– На Казанском, – ответил я.

– Хорошо. Ровно в восемь выйди к центральному входу универмага "Московский". Там увидишь парня в красном мотоциклетном шлеме с чёрной полосой посередине. Подойди к нему и назови пароль. Он привезёт тебя.

– А что я здесь буду делать два часа? – спросил я недовольно. Эта игра в конспираторов начала раздражать меня.

– Погуляй, – ответил хриплый голос из трубки. – Сделай вид, что ожидаешь поезд.

Ещё два часа я блуждал по Москве около трех вокзалов и ругал Павла как мог. У меня было такое чувство, словно я участвую в государственном перевороте. В то же время я понимал, что это чушь, отчего положение моё становилось ещё нелепее. Может, Пашка совершил какое-нибудь преступление, думал я. Потом я сделал три звонка старым приятелям, но никого не застал дома.

Ровно в восемь у входа в "Московский" я действительно увидел парня в красном с черной полосой шлеме. С минуту я приглядывался к нему, наконец, подошёл и назвал пароль. Парень велел следовать за ним. Вместо ожидаемого мотоцикла, он подошёл к тёмно-синей "девятке" и открыл дверцу.

– Садитесь, – голос парня был мягкий, почти женский.

Ещё больше я удивился, когда он сел в машину, но так и не снял свой шлем.

– Это обязательно? – спросил я, указывая на его голову.

Парень молча посмотрел на меня сквозь затемненное стекло шлема, но ничего не ответил. Видимо, они все здесь чокнулись, подумал я.

Мы уже минут десять кружили по вечерней Москве. Парень молчал.

– Ты, наверное, агент 007, и тебе нельзя показывать свою знаменитую рожу?

Я раздражался всё больше и поэтому грубил. Но водитель не обращал на меня внимания, что злило меня ещё сильней.

– Интересно, как ты будешь разговаривать с гаишником, если остановят?

Ответа не было.

– Мне это надоело, – прошипел я. – Может, ты и есть Павел?