Гессенская волчица - стр. 50
Ещё не просохли чернила в дневнике, как прибывший же из Зимнего дворца курьер передал Витте записку, собственноручно написанную Императрицей: «Сергей Юльевич! Я пришла к выводу, что служить вместе России мы с Вами не сможем. Александра».
Уже на следующее утро Императрица получила прошение Витте об отставке, которое тут же было удовлетворено. Новым министром финансов стал Эдуард Дмитриевич Плеске.>62
Глава 7
Погружённый в глубокий траур Петербург жил своей столичной жизнью. Лишь разбитые витрины закрытых магазинов напоминали о том, что не так давно прошли еврейские погромы.
Если для городских обывателей и многочисленного чиновничества траур не создавал никаких проблем, то высший свет был явно недоволен. Ни дворцовых приёмов, ни пышных дворцовых выходов, ни роскошных балов… Прошёл слух, что молодая Императрица приказала не только не проводить никаких увеселительных дворцовых церемоний, но и высказала пожелание петербургскому градоначальнику, чтобы в столице было больше церковных служб и меньше балов.
Довольно быстро в Петербурге само собой образовалось несколько «дворцовых партий».
Мария Фёдоровна собирала у себя в Аничковом дворце всех недовольных правлением «этой гессенской гордячки». Престарелые сановники с жёнами и фрондирующие придворные наперебой рассказывали городские сплетни о молодой Императрице, которые сами же и сочиняли.
Великий Князь Владимир Александрович не скрывал радости по поводу получения фельдмаршальского жезла, но не спешил уезжать в Хабаровск, задерживая своё убытие под разными благопристойными предлогами. Он ещё сохранял надежду, что ситуация изменится, а в смутное время нужно быть в столице, а не исправлять должность наместника Дальнего Востока. Частыми гостями в великокняжеском дворце были офицеры из полков, где он состоял шефом.>63
Своей отдельной жизнью жил Зимний дворец. Ещё совсем недавно придворная жизнь слагалась из одних обрядностей, всё делалось исключительно для соблюдения приличия и традиционных обычаев. С непостижимой лёгкостью сменялись самые разнородные проявления жизни, непосредственные переходы от печали к веселью, от горя к радости.
В один и тот же день утром могла быть панихида или погребение, но уже вечером – пышный бал. Те же самые лица, которые утром являлись сосредоточенными, нахмуренными, вечером расцветали, дыша беззаботным удовольствием.
Придворная жизнь напоминала сцену, на которой постоянно разыгрывается очередное представление. День за днём многочисленные придворные чины проводили в сутолоке и беготне, ежеминутно поглядывая на часы, чтобы не опоздать куда следует, чтобы в своё время и в своём месте поклониться, показаться…