Герой - стр. 22
Неожиданно для Долматова барон протянул ему руку.
– Графиня, я и сам намеревался… Поручик Долматов предостерег меня от самого нелепого поступка в моей жизни.
Долматов смотрел в глаза фон Ливена. Он ждал, что, сжимая его ладонь, барон прошипит: «Я пришлю к вам своих секундантов». Но, кажется, Ливен искренне ждал примирения, да и спора между ними не было. Офицеры пожали руки и разошлись, по залу прошел вздох разочарования. Княжна Вера порывисто обняла графиню.
– Спасибо, крестная!
Фрейлина улыбалась.
– Ну и давайте шампанское пить.
Проходя, Долматов слышал, как в кружке офицеров обсуждают происшедшее.
– А младшая Чернышева недурна. Каков характер, выскочила мирить двух офицеров! Будет о чем посудачить нашим кумушкам…
– Мила, но совсем дикарка. Как же хороша Ирэн! Вот кто умеет себя подать.
Долматов подошел к дивану, отдал поклон старшим дамам.
– Вера Александровна, должен вас поблагодарить за ваше милое заступничество. Поверьте, я очень его ценю.
– Верочке давали слишком много свободы. Она забыла, что здесь la soсiété[15], а не классная комната с гувернанткой, – строго заметила мать.
Вера не слушала. Она смотрела на Долматова таким счастливым сияющим взглядом, что он забыл и барона, и завтрашнее выступление походным лагерем, и всеобщую тревогу о приближающейся войне с Германией. Все беспокойства обыденной жизни отступили перед чувством ясной и глубокой радости.
– Боюсь, все ваши танцы расписаны, и я опоздал…
– Мой первый вальс свободен, – пробормотала она едва слышно.
Распорядитель бала вышел на середину зала и объявил начало танцев.
– Mesdames et Messieurs, le bal est ouvert![16]
Проснулась рано, все в доме еще спят, а я уж пишу в дневник возле раскрытого окна, как девица из романов. Вчера отмечали мои именины с домашним балом. Были соседи, офицеры, штабные и N-ского полка, мои подруги по классу, А. и Д., которые терпеть меня не могут еще с гимназических лет, но зачем-то притворяются, что любят. На Д. было зеленое платье, точь-в-точь как обивка бильярдного стола. Напрасно ее отец слишком часто возил семью в Гомбург, где играют на рулетке.
Приехала крестная, фрейлина Зубцова. Как ей тяжело сейчас, когда всё общество, включая великих князей, так жестоко настроено против императрицы. Как приходится страдать бедняжке! Цесаревны – наши с Верой ровесницы, мы могли быть подругами, если бы Семья не жила так замкнуто, в вечной тревоге за наследника.
Папа́ говорит, Семья окружена льстецами и ревностными обожателями, которые все фальшивы, а за спиной царских особ плетется заговор.