Герой не нашего времени. Эпизод II - стр. 52
Иволгин поморщился, он хотел сначала посоветоваться с комбатом.
– Категорически запретили. Самовольное действие может быть неправильно истолковано местным населением. – Алексей вспомнил, каким взглядом первый секретарь посмотрел на военного, задавшего похожий вопрос, и продолжил, тщательно сверяясь с блокнотом: – Если что, вас вовремя предупредят, пока не надо беспокоиться. Всякая преждевременная эвакуация семей начсостава, работников НКВД, ответственных партийных и советских работников посеет панику среди населения и вызовет вредную шумиху[82].
Какой парадокс: тех, кто попытается уехать из города, обзовут паникёрами, а у тех, кто не успеет выбраться, в анкете появится тёмное пятно о временном пребывании на оккупированной территории.
Все посмотрели на комбата, будто он для них последняя и главная инстанция. Тут давно привыкли: если говорят наверху что-то не делать, значит, делать надо обязательно[83]. Но желательно сразу найти кого-то, взявшего на себя роль козла, несущего ответственность.
Ладно. Тяжёлое бремя взвалит на плечи он себе. Если батальону и уготовано сгореть в дотах, то хотя бы с мыслью, что их жёны и дети в безопасности.
– Не надо смотреть на меня, как некое животное на некие ворота. В субботу семейные товарищи с жёнами и детьми должны быть на вокзале. При себе иметь «тревожный чемоданчик» и железнодорожный билет. Вашей семьи, товарищ старший лейтенант, это тоже касается.
Кровь бросилась в лицо Суворову, и он изумлённо привстал.
– Товарищ капитан, зачем сгущать краски? Получено же прямое и недвусмысленное указание обкома. Зачем нарушать? Нас по голове не погладят и не посмотрят, что вы беспартийный. – Увидев, что вокруг молчат, начальник штаба выдал давно заготовленную фразу: – А может, мы скоро в Варшаве или даже в Берлине так же хорошо заживём! – Владимир делано хохотнул и осёкся, нарвавшись на злой взгляд комбата. Иволгин вопросительно посмотрел на него сквозь очки, он такие мысли начштабу не внушал.
Жена Суворова утром вернулась из Минска. Приобретённый по дешёвке фарфоровый сервиз старинной работы ушёл по хорошей цене. Всё законно проведено через комиссионный магазин. Вернее, почти законно. Не считать же за преступление приятельские отношения с его директором? И какая к чёрту эвакуация, – ещё остались два ковра и хрусталь. Куда девать? В багаж? Вызовет ненужные опросы. И супруга всё время намекает: не ценит тебя начальник, на побегушках ты у Ненашева. Потом в слёзы: сплю одна в холодной постели, совсем дома не бываешь.
Да, есть и такие настроения. Чужой кровью, на чужой территории и далее по списку, включая обязательные трофеи. Красная армия всех сильней – аксиома. И очень правильный кураж, он помог продержаться те несколько первых дней.