Герой из героев. Попытка не пытка - стр. 1

Данная книга является продолжением произведения «Герой из героев. Дело привычки».

Часть II. Исключительные возможности

В этой части Странник сделает много открытий. Причём не только о тех, кого он знает, но и о себе самом. Да и умений новых познает немало.

1. Попытка не пытка

«Отец не баловал нас, детей, лаской и нежностью. Я помню ласковые руки матери и жесткую, беспощадную руку отца. Он не стеснялся задать любому из нас самую беспощадную трёпку. Во всяком случае, к нему нельзя было прийти пожаловаться на то, что тебя обидели. За это он бил беспощадно, обиженный был для него вдвойне и втройне виноватым за то, что позволил себя обидеть. Это была бесчеловечная мораль, рассчитанная на то, чтобы вырастить из нас зверят, способных удержаться в жёстком и беспощадном мире».

Вольф Мессинг

Чего я там ранее писал? Нет, увы, я был не прав. Дорога до Чёрной Обители не стала для меня более-менее знакомой. Местность изменилась. Кардинально. Например, хуторок в один единственный дом, расположенный всего в двух часах езды от скромной деревеньки Балагое, разросся до настоящего села. Я даже всерьёз задумался не остановиться ли на ночь там? Всё же постоялый двор манил больше упрашиваний позволить остаться на постой в разваливающейся избе. Но по итогу я решил следовать первоначальному маршруту. Наивно посчитал, что, раз я его спланировал не на пустом месте, то так будет лучше. Кроме того, Элдри не так давно заснула, наконец-то переставая мешать тихими всхлипами о том, что хочет вернуться к маме. Чего её будить?

Треклятье, меня даже не смутило, что дорога, по которой я плавно направил коня, выглядела заброшенной по сравнению с широким трактом! Наоборот. Приметный дубок уверил меня в правильности моего пути. Подтверждением верно избранного направления (но никак не выбора действий) стало и показавшееся Балагое. Вернее, то, что от него осталось. Война Амейриса с Цуркандой превратила эту местность в тоскливое зрелище. Не иначе постарались маги, но кое-где никакой растительности не было. Голые пятна каменистой земли перемешивались с пожухлой порослью кустарников. Многие деревья выцвели, посерели, умерли, но пока ещё стояли. Остались стоять и фундаменты горелых домов. Они, конечно, порядком заросли сорной травой, но печные трубы всё ещё высились над ними и походили на оттопыренные средние пальцы.

Я тяжело вздохнул и с тоской уставился на приближающееся к горизонту солнце. До следующего обитаемого местечка (возможно обитаемого), надо было ехать и ехать ещё. Куда как дольше, чем затратить два часа на возвращение к деревеньке с постоялым двором. Всё же вот-вот начало бы смеркаться, а противостоять нежити мне никак не хотелось.

– Я кушать хочу, – жалобно пропищала Элдри, внезапно просыпаясь.

Треклятье Тьмы, я и сам уже был готов съесть что угодно!

– Сейчас проверим кое-что. Если судьба благоволит, то и поедим, и отдохнём по‑человечески.

Мне припомнилось, что немного в стороне, прямо под обрывом у реки, некогда жил полоумный знахарь – хороший травник с сильными способностями, но, не иначе как в противовес магическому таланту, сущий простак. В городах таких считали юродивыми, и жалостливые жители им милостыню подавали. В сёлах всё было иначе. Палками до смерти не исколотили – и то хорошо. Бедолагу просто‑напросто изгнали из родного дома. Но далеко он не ушёл, только основательно потрудился, чтобы не просто расширить в прибрежном песке пещеру, но и облагородить её. Помню, когда мы с Эветтой зашли внутрь, меня удивили деревянные полы и укреплённые камнем стены. Я посчитал глупостью обживаться в таком месте и сходу предрёк, что любое наводнение жилище легко разрушит и произойдёт это в ближайшие лет пять точно…

Осталось проверить, насколько из Предвестника хороший прорицатель.

Ведя за узду коня, в гриву которого вцепилась оставшаяся в седле Элдри, я осторожно спустился по крутому склону ближе к воде и испытал чувство облегчения. О, да, не так часто радуешься собственным неудачам! Было видно, что дом заброшен, но сохранились и ставни, и дверь. Здесь вполне можно было заночевать. Так что я снял с лошади девчонку, и, выдав ей половину лепёшки да кусок начавшего портиться от жары сыра, решил обследовать помещение.