Герой империи. Сражение за инициативу - стр. 45
Если бы он был искренне верующим, то, наверное, испытал бы непреодолимое желание завопить: «Изыди, нечистая сила!» и принялся бы истово осенять себя крестом (как это положено у католиков и протестантов – слева направо). Но в Бога Гудериан не верил. Иначе каким образом, фактически создавая с нуля германские панцерваффе (танковые войска) он дал им в качестве эмблемы череп со скрещенными костями (так называемая «Мертвая голова»)? Из-за черных комбинезонов да черепов на пилотках и фуражках советские солдаты частенько принимали панцерманов за эсесовцев, в силу чего, взяв в плен, расстреливали их без всякой процедуры у первого попавшегося куста…
Но сейчас он, конечно же, и не думал об этом. И уж тем более ему не пришло в голову молиться или еще как-то взывать к Господу. Гудериан чувствовал себя обреченным; холодный ужас растекался по его спине липкими струйками. Ему представилось, что это исчадие пришло за ним лично, чтобы за все грехи утащить прямо в ад к своему ужасному господину, который уже ждет его, кровожадно ухмыляясь и раскрыв в смертельном объятии свои когтистые лапы…
В свою очередь, Ватила Бе смотрела на Гудериана совсем другими глазами, нежели на Рокоссовского, к которому хумансовская половина ее сознания испытывала симпатию и женский интерес (что не мешало ей как темной эйджел видеть в нем на тот момент перспективного биологического партнера для продолжения рода). Добившись своего и почувствовав внутри себя зарождение новой жизни, Ватила Бе не утратила теплых чувств к отцу будущего ребенка. Она даже допускала, что все сложится так, что на какое-то время они с Рокоссовским, как это положено у хумансов, даже смогут создать между собой парную семью. Она сама родилась и выросла в такой семье, гордилась как своей матерью, так и отцом, и не видела в подобном будущем ничего плохого. Но прежде всего было необходимо завершить эту войну и сделать страну Эс-Эс-Эс-Эр доминирующим государством на планете.
Однако в случае с этим тактиком дейчей (действительно незаурядным) обе половины ее сознания были полностью согласны между собой в том, что для нее он – только «экземпляр», и не более того. И дело даже не в том, что Быстроходный Гейнц воевал на противной стороне и служил враждебной идее, несовместимой с идеей Империи, а в том, что он ощущался ею как некий чужеродный элемент, перед которым у нее не возникало желание открыться. В таком случае никаких личных отношений в данном случае быть не может – только дело и ничего кроме этого. Впрочем, сейчас личных отношений Ватиле и не требовалось. Один раз уже переиграв Гудериана на поле боя, она сейчас собиралась интеллектуально его отпрепарировать – чтобы, подвергнув этого хуманса позитивной реморализации и инверсии мировоззрения, через него, как через мост, получить доступ к другим тактикам дейчей из той же когорты. Замечательно, если конец войны будет бескровным и стремительным. Для начальной фазы построения Империи самое главное – чтобы все прочие игроки за планетарной шахматной доской не успели изготовиться к тому, что их ждет. Опережение противника в развертывании – любимый прием не только тактиков дейчей; темные эйджел тоже любят это стандартное положение и применяют его с большим искусством.