Герой ее романа - стр. 26
Каро почувствовала жжение в глазах. Стараясь не расплакаться, она прошептала:
– Я думала, он ненавидит меня из-за того, что ему пришлось вынести, чтобы защитить меня.
Уэллер со вздохом покачал головой.
– Нет-нет, он не смог бы возненавидеть вас, миледи. Его светлость пожертвует чем угодно, лишь бы вы были в безопасности.
– Но он и так очень многим пожертвовал! – воскликнула Каро.
Пожилой камердинер пожал плечами и, грустно улыбнувшись, сказал:
– Это был его выбор, миледи.
Каро тихонько всхлипнула.
– А как же мой выбор?
Камердинер, казалось, задумался о чем-то. Когда же наконец заговорил, голос его звучал спокойно и ровно:
– Вы должны доверять его светлости. После знакомства с вами… Думаю, теперь я понимаю, почему он так вас оберегает.
– Мистер Уэллер, о чем вы…
Тут раздался стук в дверь. И тотчас же дверь отворилась, и дворецкий, поклонившись, сообщил:
– Его светлость успокоились и заснули.
Каролина вздохнула с облегчением. Пересев на диван, она устроилась поудобнее и на мгновение прикрыла глаза.
– Кроме того, – продолжал дворецкий, обращаясь к Уэллеру, – прибыло письмо из книжной лавки Г. Грин. Отнести в кабинет?
– Думаю, оно понадобится милорду, когда он проснется. Отнесите письмо в комнату, – ответил Уэллер, затем повернулся к гостье. – Прошу прощения, но ваш визит закончился, миледи.
– Да-да, конечно, – закивала Каро. Теперь, когда ее брат поправлялся и она уверилась, что они не разорены, действительно пора было уезжать. Направляясь к двери, она сказала: – Хорошо, я доверюсь Маркусу… на какое-то время.
Маркус с трудом открыл глаза. Мягкий сумеречный свет заполнял комнату, окрашивая ее золотисто-розовым. Все тело болело. Голова раскалывалась, а мышцы словно окаменели. Мучительно медленно он расслабил каждый мускул, чтобы вернуть мышцам подвижность. Еще не закончив упражнения, Маркус заметил на ночном столике письмо и потянулся за ним. Красивый изящный почерк… Явно женский… Да-да, конечно. Мисс Грин ответила.
Он втайне надеялся, что мисс Грин откажется. Если она скажет «нет», он сможет винить ее так же, как обвинял Анну в неприятностях сестры. Он может обвинять кого угодно, кроме истинного виновника – самого себя! Если бы много лет назад он согласился на предложение отца, Каролина была бы в безопасности.
Трясущимися пальцами Маркус провел по зеленой восковой печати. Ему ужасно не хотелось делать то, что он задумал, но придется. У него не было выбора.
Сделав глубокий вдох, Маркус сломал печать. Шорох бумаги нарушил тишину комнаты. Сердце же его болезненно сжалось, когда он прочел письмо. С громким стоном он уронил листок на грудь и закрыл ладонями глаза в нелепой попытке отгородиться от мира. Тяжело дыша, маркиз пробормотал: