Герой Чужой Повести - стр. 40
Как будто я прямо сейчас не чувствую досаду.
– Однако… я не хочу портить вечер, – единорожка заговорила вдруг очень спокойно. – Будет ещё хуже, если единственный твой вечер в Эквестрии закончится сожалениями.
Какая же всё-таки ты сильная, Твайлайт.
– Ну… – я принял более расслабленную позу. – Немножко досадно, что мне нечего будет показать другим. Никто ведь не поверит. Даже я сам через десятки лет.
– Я бы не хотела, чтобы ты остался без напоминаний. Ты ведь сам дал мне их…
– О чём ты?
– Вернее, я их взяла. Ты помнишь ту книгу по оригами? Когда я уходила, я забрала её.
Сначала во мне вспыхнуло что-то вроде недовольства, но потом оно успокоилось, словно я вспомнил, что Твайлайт всегда можно доверить книгу. Несмотря на то, что я больше эту книгу никогда не увижу.
– Ай-яй-яй. Книжки без спросу брать нельзя.
– Больше так делать не буду, – улыбнулась она.
После минуты тишины Твайлайт тронула меня копытом и сказала:
– Я ведь так и не сделала тебе подарок.
– Разве? А как же экскурсия по волшебной стране с бесплатным питанием…
Она тепло засмеялась, подарив мне чувство маленького подвига.
– У меня есть ещё подарок. Он остался в библиотеке. Погоди-ка…
Она прищурилась, рог засветился, и темноту вмиг разогнала фиолетовая вспышка, в свете которой я сразу понял, что за подарок единорожка мне приготовила. Горло что-то сдавило.
– Пока ты гулял по Понивиллю, я потратила на него, наверное, почти два часа. Я старалась.
На мою ладонь лёг испещрённый лишними складками, но имевший такие аккуратные и точные уголки бумажный журавлик, и облачко вокруг него с искорками хлопнуло. Он был из эквестрийской бумаги, которую я для простоты называл пергаментом, хотя она была сделана из другого материала и по другой технологии. У журавлика были до упора оттянуты крылья. Моя школа.
– Одними копытами? – спросил я.
– Да.
– Ты молодец. Нет, больше – ты просто чудо, – я поднял журавля выше. – Думаю, ты заслужила мою книгу.
– Какая честь, – Твайлайт сделала наигранно удивлённое лицо. – Какая неожиданность.
– Возможно, ты привнесёшь оригами в Эквестрию.
Наигранность ушла, а удивление осталось.
– Это слишком.
– Я думаю, сложить копытами журавля, будучи знакомым с оригами около суток, достойно того, чтобы было «слишком».
– Наверное, – улыбнулась она.
– Жаль, мне не судьба оставить его себе, – вслух подумал я и умолк, разглядывая журавля. Магическая аура вытянула его из моих рук.
– Не нужно лишний раз думать об этом, – журавлик подлетел к левой части моей груди, почти к сердцу. Он загорелся ярче, и кусочек ткани рядом с ним тоже. Вспышка – и на моей рубашке только что появился новый карман, в который аккуратно вошёл журавлик.